Нельсон Мандела: слово и дело

Леонид Велехов
99.05, Российский "Кто есть кто"

Самый знаменитый и уважаемый политик мира, одолевший апартеид, уходит на покой, оставляя своим наследникам множество нерешенных проблем.
Он встает в пол-пятого утра, как бы поздно накануне ни лег, делает часовую зарядку, завтракает тарелкой овсянки и стаканом молока и начинает рабочий день в 6.30. Как он сам говорит, соблюдать этот железный распорядок, заведенный еще в молодости, его приучила тюрьма, в которой он провел, как известно, 28 лет. А перед отходом ко сну он любит смотреть на закат, сидя на веранде своей виллы, расположенной на окраине Претории, и слушать Генделя или Чайковского. В тюрьме он был этого лишен, теперь “наверстывает упущенное”. Для своих 80 он отлично выглядит — его военной выправке (в молодости он действительно служил офицером охраны на золотых приисках), идеально прямой спине и уверенной походке могли бы позавидовать куда более молодые люди. Вряд ли в 80 лет можно быть абсолютно здоровым человеком, но, очевидно, он неплохо себя чувствует – иначе не смог бы столько разъезжать по миру, совершая марафонские турне по трем-четырем странам кряду. Год назад, в июле 1998-го, он в третий раз женился, причем на женщине, которая на 30 лет моложе его.
Да что там говорить, нобелевский лауреат, президент Южно-Африканской Республики Нельсон Мандела — в расцвете духовных сил и в зените славы. Его авторитет на родине сопоставим, видимо, только с авторитетом какого-нибудь главного местного божества, его партия — Африканский национальный конгресс — правит в ЮАР безраздельно и, похоже, бессрочно.

На фото: Найоми Кэмпбел, Элтон Джон, Тина Тернер, Майкл Джексон, Мелани Би.

Во всем мире нет политика более знаменитого и уважаемого, чем он. И дело не в плеядах звёзд — Майкл Джексон, Найоми Кэмпбелл, Элтон Джон, Тина Тёрнер, — которые почитают за честь называться его друзьями и слетаются в Преторию или Йоханнесбург по первому его звонку, чтобы усладить слух и взгляд его гостей на каком-нибудь семейном торжестве. Сам характер его славы уникален.
Беспрецедентная среди современных политиков репутация мученика и праведника позволяет ему оставаться над любой схваткой, судить обо всем и всех нелицеприятно, не думая о необходимости политического маневра и компромисса, и дружить с теми, кто непримиримо враждует между собой.

Фидель Кастро; Мандела с Далай-ламой; Мандела с принцессой Дианой; М. Каддафи

Среди его друзей – Фидель Кастро, Муамар Каддафи и Билл Клинтон. Он призывает к снятию блокады с Ливии и Кубы, он критикует бомбардировки Ирака и Югославии, он называет Соединенные Штаты “мировым жандармом”, а американский президент при встрече с ним склоняется в почтительном сыновнем поклоне.

На фото: Мандела и Клинтон

Мандела — абсолютный нравственный авторитет в мире современной политики, в котором, кажется, не осталось места ни для каких нравственных, тем более абсолютных, категорий.

И вот на этом пике славы и всеобщего уважения 2 июня, в день парламентских выборов в своей стране, он уходит с политической сцены навсегда. АНК на этих выборах гарантирована победа: это главная и, по сути, единственная партия, которая выражает интересы практически всего черного большинства страны, составляющего две трети ее населения (еще одна влиятельная “черная” партия, существующая в ЮАР, Инката, представляет волю лишь одного из национальных меньшинств страны – народности зулу). После официальной регистрации парламентской победы АНК, согласно конституции, выдвинет из своих рядов президента ЮАР: им станет давний, ближайший сподвижник Манделы по партии, 57-летний Табо Мбеки, которого он сам выбрал себе в наследники.
На фото: Мандела передает власть Табо Мбеки

Узник Доброй Надежды

Конечно, главное дело жизни этого человека сделано. Оно завершено в мае 1994 года, когда он стал первым черным президентом ЮАР.
Победа АНК на первых в истории ЮАР равных выборах, на которых партия получила более 60 процентов голосов, увенчала долгую борьбу Манделы против господствовавшей в его стране на протяжении нескольких столетий системы расовой дискриминации и ее “высшей стадии” — апартеида.

Сын вождя племени тембу, Мандела вступил в политическую борьбу за права черных в начале 40-х годов, еще учась в колледже. В 1944-м примкнул к АНК, где занялся формированием боевого, военного крыла организации Umkhonto We Sizwe (“Копье нации”).

На фото: молодой Мандела боксирует;
Свадьба Нельсона и Винни



Однако успех ждал его не на партизанском, а на политическом, ненасильственном пути борьбы с режимом. Мандела добился победы, не выходя из одиночной камеры тюрьмы на острове Роббен близ мыса Доброй Надежды, куда был заточен в 1962 году за организацию многочисленных актов саботажа и вооруженного сопротивления черного населения властям.
Кампания в защиту Манделы, умело направляемая из Москвы (о своей благодарности Советскому Союзу президент ЮАР не устает вспоминать и сегодня), приобрела невиданные масштабы и превратилась в международную борьбу за отмену апартеида и изменение политической системы ЮАР. Страна оказалась в полной изоляции, санкции — от всеобъемлющих торговых до запрета на участие южноафриканских спортсменов в международных соревнованиях — буквально опутали ее по рукам и ногам.
На фото: Нельсон с Винни; Нельсон в тюрьме на острове Роббин

Власти стали искать компромисса с полуослепшим, страдавшим от туберкулеза Манделой. Но он не пошел на сделку с властями, которые обещали ему немедленное освобождение в обмен на его эмиграцию из ЮАР. Он сказал, что должен стать последним узником апартеида.
Так и вышло. Сперва президент Бота, прозванный своими черными соотечественниками за крутой нрав “Большим Крокодилом” (за время правления Боты, с 1978 по 1989 год, от рук полиции погибло 20 тысяч черных южноафриканцев), а затем его преемник, последний белый президент ЮАР Фредерик де Клерк, вступили в беспрецедентные в мировой политической истории переговоры с заключенным о будущем политическом устройстве страны. Они продолжались четыре года – с 1986-го по 1990-й.
На фото: остров Роббин, где Мандела провел 26 лет заключения; Нельсон в камере

Только в феврале 1990 года Мандела согласился выйти из тюрьмы – одновременно с публикацией указа президента де Клерка о легализации АНК. Еще три года ушли на переговоры АНК с правительством ЮАР. По сути дела, оговаривались лишь условия политической капитуляции африканеров, как называют укоренившихся в Южной Африке потомков голландских и французских переселенцев, правивших этой страной на протяжении всей ее трехсотлетней истории. У белых, составляющих восьмую часть населения страны, не было никаких шансов удержаться у власти после равных выборов.
На фото: Нельсон с Винни и внуком после выхода из тюрьмы

Список благодеяний

Апартеид пал. Все дальнейшее, что происходило и происходит в этой стране вплоть до сегодняшнего дня, полно драматических противоречий, решать которые предстоит уже политикам следующего после Манделы поколения. Уравняв черных граждан страны в политических правах с потомками белых колонизаторов, Мандела не смог за столь короткий исторический срок обеспечить им такие же, как у белых, экономические возможности.
Сохраняющийся разрыв в уровне жизни между белыми и черными (во всем мире только в Бразилии разница в доходах между самыми богатыми и самыми бедными жителями страны больше, чем в ЮАР) не дает покончить с главным наследием эпохи апартеида: конфронтацией между представителями двух рас. Только если раньше жертвами этой конфронтации были черные, то теперь белые жалуются на то, что не могут чувствовать себя в стране, которую осваивали их прадеды, в безопасности. Волна социальной мести, поднявшаяся после отмены апартеида и прихода к власти представителей коренного большинства ЮАР, привела к тому, что белые уезжают из страны, в которой ежедневно, поданным криминальной полиции за 1998 год, происходит 65 убийств, 139 изнасилований и 1400 угонов автомобилей. По официальным данным иммиграционной службы, с 1994 года страну покинули около 50 тысяч человек. По неофициальным (многое не декларируют свой отъезд как эмиграцию) — вдвое больше. Конечно, не такая большая цифра для страны с 38-миллионным населением. Если только не брать в расчет, что подавляющее большинство уезжающих – высококвалифицированные специалисты, в которых так нуждается развивающаяся, находящаяся в процессе реформирования страна.
Те же белые, которые не собираются уезжать, – прежде всего это фермеры, кормящие страну, — требуют от правительства защиты своих прав. В противном случае они грозятся перестать платить налоги, а радикалы, объединенные в рядах партии Фронт свободы (2 процента мест в нынешнем парламенте), пугают правительство восстанием, в котором, по их словам, примут участие до 60 тысяч хорошо вооруженных африканеров. Лидер Фронта свободы, генерал в отставке Констанд Вильхоэн, прочит ЮАР “конфликт наподобие косовского”, если “правящая партия не задумается всерьез об обеспечении прав национальных меньшинств”. Начиная с 1994 года, 2 тысячи фермерских хозяйств подверглись нападениям, в результате которых погибло 550 африканеров. Полицейская статистика показывает, что во многих случаях нападения совершаются без цели ограбления. Цель – устрашить прежних хозяев страны и вынудить их убраться вон.
Манделе пока что не удалось доказать своим черным соотечественникам, что в новых условиях расового равенства, при которых они имеют не только одинаковые с белыми возможности, но и ряд преимуществ (начиная с 1994 года, правительство ввело так называемые “расовые квоты” — обязательную “разнарядку” приема чернокожих южноафриканцев на учебу и работу едва ли не для каждого учебного заведения и каждой фирмы), все действительно зависит от них самих, их собственных способностей и добросовестности. ЮАР тратит сегодня на образование больше, чем любая другая страна мира с аналогичным уровнем благосостояния. Однако печальный парадокс: сегодня меньше черных южноафриканцев заканчивает высшие учебные заведения, чем в проклятые времена апартеида. По данным журнала Economist, лишь два процента черных южноафриканцев от числа принятых в вузы доходят до выпускных экзаменов – остальные бросают учебу. Охваченные эйфорией освобождения, многие считают, что обязанность государства — обеспечить им сносный уровень существования, “перераспределив” собственность, сосредоточенную в руках белых.
Манделе не удалось примирить белых и черных соотечественников при помощи инициативы, которую он считал главным делом своего президентства. Комиссия истины и примирения под председательством нобелевского лауреата архиепископа Десмонда Туту не только не объединила нацию, а лишь больше прежнего поляризовала общество. Два самых громких дела, которыми она занималась, – дело “Большого Крокодила”, бывшего президента ЮАР Боты, и “Матери нации”, бывшей жены Манделы, Винни Мадикизелы-Манделы, — наиболее красноречиво продемонстрировали ее бессилие. 83-летний Бота долго не реагировал на многочисленные повестки, а когда все-таки явился в суд летом прошлого года, то не только не покаялся (чего от него ждали), а назвал почтенное заседание цирком и заявил, что боролся не с черными, а с революцией, которую направляла рука Москвы. И пригрозил напоследок: "Мы ненавидим британский империализм, мы ненавидим коммунизм, мы ненавидим эксплуатацию, и не следует сегодня будить тигра в африканерах, ибо страшен их гнев". История с Винни Манделой, которая обвинялась в участии в истязаниях и убийстве четырех подростков, заподозренных разведкой АНК в шпионаже в пользу белого правительства (события имели место в 80-е годы), также закончилась ничем.
Манделе не удалось умерить политические аппетиты своей партии. Африканского национального конгресса, которая сегодня претендует на абсолютный диктат в политической и экономической жизни ЮАР. После выборов 1994 года АНК по инициативе Манделы предложил “белой” Националистической партии Фредерикаде Клерка союз, а сам де Клерк стал одним из двух вице-президентов страны. Однако уже в июне 1996 года “националисты” вышли из правительства, заявив, что противоречия с АНК путем переговоров урегулировать невозможно: любые их предложения встречают отпор правящей партии. Противоречия касались системы формирования выборных органов власти по мажоритарному принципу, который не оставлял белому меньшинству ЮАР шанса на участие в управлении государством, и экономической программы – “программы реконструкции и развития”.
По мнению оппонентов АНК, эта программа, провозгласившая “социально-экономические реформы на социалистических основах”, означала отказ от рыночной экономики. Последние годы подтвердили известную правоту критиков: реформирование экономики, в частности приватизация, идет медленными темпами из-за сопротивления могущественных, тесно связанных с АНК профсоюзов. В богатейшую по своим ресурсам страну неохотно идут инвесторы: их тоже отпугивают профсоюзы своими бесконечными требованиями увеличения числа рабочих мест.
В одном из недавних интервью де Клерк предупредил об опасности “радикализации руководства АНК” после ухода Манделы на покой, что, в свою очередь, угрожает демократическому развитию страны. “Ведь АНК в каком-то смысле вообще не партия, она не учитывает специфики ситуации, не разработала какой-то новой философии, нового видения мира. Под одним “зонтиком” с АНК пребывают коммунисты и некоммунисты, прагматики и радикальные элементы, миротворцы и сторонники лозунга “Вся власть черным”. Всех их в прошлом объединяла цель – уничтожение апартеида. Сейчас этой цели нет, но они не заменили прошлые установки новыми задачами”.
Конечно, Манделе многое не удалось. Как, впрочем, и всякому великому политику-реформатору. И все же список его благодеяний весомее списка его неудач. Личным усилием он опрокинул одну из самых диких систем в политической истории человечества.
Он уходит, напутствуя нацию и ее политиков мудрыми словами о том, что “политические партии не должны возбуждать низменные страсти, которые были порождены разделяющим нас прошлым”. Он любит повторять, что девизом его политической борьбы никогда не было: “Вся власть черным”. Его девизом было: “Один человек – один голос”.
Он все сказал. Теперь, как это бывает, все зависит от интерпретаторов его политического наследия.