Алла Глебова. Марокко - страна превращений

Марокко, страна превращений

Алла Глебова, 4 августа 1994 года, журнал "Домовой".

В снегах высоких Атласских гор можно круглый год кататься на лыжах и даже не вспоминать о близости Сахары, полной зыбких миражей. В "Ла Мамунии", лучшем отеле Африки, среди фонтанов, садов и бассейнов нетрудно ощутить себя повелителем Вселенной из арабской сказки, и Марокко запомнится чередой утонченных удовольствий. А в каком-нибудь крохотном отельчике марракешской медины, где отсутствие горячей воды искупается любезностью хозяев, легко почувствовать себя странствующим дервишем -- счастливым и нищим.
Глаза распахиваются не проснувшись. Что-то случилось.
Ранним утром, когда безмолвные полчища ласточек немыслимыми виражами соединяют небо и землю, светится только высокое окно минарета. Голос высокий и взволнованный наполняет комнату. Муэдзин громко призывает на молитву в микрофон: Аллах акбар!... Мир всем!...
И вторят ему 250 минаретов Феса. Кутубия, самая знаменитая башня Магриба, направляет эту песнь в сторону Атласских гор. Минарет грандиозной мечети Хасана II в Касабланке отпускает ее в Атлантический океан. А как стихнут минареты, взрываются криками петухи и ласточки обретают дар речи.
Потом открываются лавки и магазины.
Потом улицы наводняют автомобили.
И уже ни за что не догадаться, как на самом деле начинается утро в Марокко.

Это страна превращений, почти сказочных по внезапности.
Вы находитесь в мусульманской стране? В Агадире, например, вы этого не заметите.
Международный курорт Агадир на побережье Атлантики, расположенный против Канарских островов, -- их материковое продолжение. Роскошные виллы, дискотеки до утра, шампанское, мини-юбки, немецкая речь.
Но сто километров по берегу -- и начинается поэтическая Эс-Сувейра. Старинный португальский форт. Белые стены. Синие ставни. Верблюды, бредущие берегом океана. Расцвеченный флажками порт полон гомона чаек, блещет чешуей, пахнет испеченной на углях рыбой. Крутобокие шхуны теснятся у берега. Гортанный говор. Неожиданное проворство, несмотря на восточные, без задников, туфли с загнутыми носами. Легенды о корсарах, мусульманских пиратах, воскрешаются сами собой. А женщины, закутанные в белые покрывала, кажутся Афродитами, принявшими ислам сразу же после рождения в пенном прибое. Или сбежавшими с пьедесталов занавешенными скульптурами. Здесь снимал фильм "Отелло" Орсон Уэллс. Иногда этот фильм демонстрируют на огромном экране в центре города. Удивительно наблюдать, с какой легкостью берберы, торгующие специями в лавочках, превращаются в венецианских мавров на экранном полотне. В Эс-Сувейре и представить себе невозможно, что существует на свете пляжный рай Агадир.
А дальше по океанскому берегу встает Касабланка, арабский белостенный Нью-Йорк ("Касабланка" переводится с испанского как "белый дом"). И дамы с закрытыми лицами там встречаются не чаще, чем в Нью-Йорке, где, как мы знаем, живут и здравствуют любые человеческие разновидности.
Сидя в кафе на столичной площади Объединенных африканских наций (марокканская Times Square), трудно представить себе, что в это самое время, в двухстах километрах от океанского берега, на площади Джемаль-эль-Фна в Марракеше, престарелая кобра нехотя раздувает капюшон, подчиняясь дудочке заклинателя. Там сразу видно, как удивительно походят на царственных кобр марракешские женщины с лицами, закрытыми по самые глаза, и нарядными капюшонами джелабы (верхняя мешкообразная одежда), широко ниспадающими на плечи.
А в Фесе, который считается культурной и религиозной столицей Марокко, среди фонтанов, парков, проспектов нового города невозможно себе представить, что старый город совсем рядом. Там, как в древние времена, процветают древние ремесла, и люди, как в древности, передвигаются исключительно на ослах по причине невозможной узости улиц.
А как не похожи друг на друга сами медины (так называется старый город, обнесенный городской стеной)! Увидев красный терракотовый Марракеш, ждешь, что и Фес будет таким же. Нет, Фес синий и голубой. Но не ждите того же от Мекнеса, который всего в тридцати километрах. Мекнес -- город под зеленой черепицей.

Все эти города были когда-то столицами разных империй и строили их во время арабских завоеваний императоры разных династий. Терракотовые стены Марракеша построил Юсуф ибн-Ташфин из династии Альморавидов. Город в 1106 г. стал столицей несказанно богатого царства, протянувшегося от Кастилии до Тифилалета. Фес в XIII веке сделал столицей империи вождь берберского племени Бени-Мерин Абу Юсуф Якуб, основатель династии Меринидов. Он расправился с Марракешем очень просто -- открыл путь через Сахару в глубь африканского континента, обходящий стороной Марракеш. А Мекнес отстроил в XVII веке Мулай Исмаил, правитель империи из династии Алавитов. Он изгнал христиан с марокканского побережья и остановил нашествие турок из Туниса и Алжира.

Если живешь в медине (старый город), закружиться в череде превращений совсем просто. Не обязательно даже покидать пределы риада -- внутреннего дворика, выложенного узорчатой керамической плиткой, где под тенью пальм и апельсиновых деревьев меланхолично журчит фонтан. Обернитесь -- и не узнаете смуглую хлопотливую тетушку, с который вы только что щебетали по-французски. Перед вами загадка в цветном балахоне с занавешенным по самые глаза лицом.
А если путешествовать по рынкам, полным ковров, серебра, керамики, -- этим утомительным своей бесконечностью филиалам сезама... А если увидеть Танжер и Кабо-Негро, где океанская волна смешивается со средиземноморской... А если побывать в Рабате 3 марта, когда в день своего рождения король является народу в открытом красном лимузине... Короля встречают парламентарии в шлепанцах и белых балахонах с остроконечными капюшонами, и перед ним вышагивают лучшие арабские скакуны... Но бесполезное это дело -- описывать Марокко. Слова рождают зрительные образы, а как быть с обонянием? Ведь марокканский сезам -- это не только художественные промыслы. Это барханы пряностей. А марокканский кофе? В одной маленькой чашечке смешано несколько его видов, и каждый имеет свой пленительный аромат.
Скажи вам, что в Марокко сумасшедшее уличное движение, что "мерседесы" прокладывают себе путь среди повозок и мотоциклеток и шарахаются от детей, выпрыгивающих на дорогу, -- и вы испугаетесь. Но выяснилось, что марокканская суета и транспортное безумие неопасны. Потому что сочетаются с внутренним покоем. И если чужеземец застрянет поперек движения, не только близлежащие автомобили -- вся площадь замрет и будет терпеливо ждать, пока он вырулит (много раз я наблюдала эти сцены). А чужеземец не столько выруливает, сколько ломает голову, как, каким способом, по какому телеграфу было передано сообщение "всем стоять".
Это вообще-то достаточно бедная страна с тысячами маленьких деревушек, никогда не знавших электричества и горячей воды. Но я чувствовала себя спокойно в Марокко. И, судя по всему, не только я -- иностранные туристы (и европейцы, и американцы, и японцы) тут повсюду. Они загорают на море, охотятся в горах и странствуют по лабиринтам медин. Иногда даже не замечаешь, как их много, так хорошо все рассредоточиваются. Но туризм тем не менее третья по счету статья дохода страны (после сельского хозяйства и добычи угля). И притягательности Марокко многие могут позавидовать.
В Марракеш я летела через Франкфурт и Касабланку. Земля, тихо вынырнувшая из океана, показалась совсем не похожей на Землю. Поверхность этой незнакомой планеты была красновата, как поверхность Марса.
"Скоро мы будем в раю", -- мечтательно сообщил сосед, господин Отто Шпайер, специалист по сельскому хозяйству из Мюнхена. Зловещее обещание. Но г-н Шпайер повторил свою фразу несколько раз -- по-немецки, по-французски, по-английски. Наконец я правильно поняла -- вспомнила, что немцы бывают восторженными.
Что я почувствовала, приземлившись в марокканском аэропорту? Я почувствовала себя лошадью, остановленной на всем скаку.
Цветущие олеандры заглядывали в окна. Люди пили мятный чай, подливая его из красивых металлических чайничков. Я брела по аэропорту с паспортом в руках.
"Bienvenu а Morocco!" ("Добро пожаловать в Марокко!") -- это простое восточное заклинание произнес полицейский и улыбнулся всеми усами. Заклинание сработало.

Где отдыхают в Марокко
Курорт Агадир. Расположен на побережье Атлантики к югу от Касабланки (511 км). Здесь царит атмосфера европейского курорта, очень мало восточного колорита. Триста солнечных дней в году. Лучшее время для пляжного отдыха -- весна и осень. Хорошо налаженный отдых включает экзотические удовольствия (например, прогулки в Сахару и "акулья рыбалка").
Курорты Средиземноморья -- Танжер, Эль-Хосейма, Тетуан, Кабо-Негро -- более колоритны, с ними соседствуют старинные марокканские города. Средняя температура зимой -- 23оС, летом -- 35оС.
Круглогодичный лыжный курорт Укаймеден. Расположен в 77 км от Марракеша в горах Атласа, на высоте 2650 м. Здесь действуют несколько подъемников и самая "высокогорная" в Африке подвесная дорога. Наилучшее время для катания -- с конца декабря до начала апреля.
Круглогодичный автобусный или автомобильный маршрут "Марокканские столицы" (Рабат--Мекнес--Фес--Марракеш) длится от 7 до 14 дней (последний включает путешествие по горам Атласа и по Сахаре).

Самые марокканские впечатления: медина, сук, хаммам
Из света в тень, из света в тень. Я иду за Нажмой. "Нажма" значит "звезда". Она бирюзовая кобра. Такой ее делает бирюзовый шелковый балахон с капюшоном, раскинувшимся по плечам. Над черной повязкой янтарные глаза. Каждый из них "нажма". Бирюзовая Нажма несет розовое ведро. Нажма ведет меня. Без нее нет дороги.
Кто назвал арбатские переулки "лабиринтом"? Абсолютный лабиринт -- марокканская медина, старинный, запутанный, как клубок распущенной шерсти, город, откуда не выберешься без Нажмы.
Улицы медины... Это выражение режет посвященное ухо. Ведь "улицы" предназначены отнюдь не для прогулок -- лишь для того, чтобы добраться -- чаще всего неспешно дойти (в восточных туфлях без задников не разбежишься) -- от одной двери в глухой стене до другой двери. Вся жизнь медины -- на рынках и за дверьми в глухих стенах. Представить, кто и что таится за ними, невозможно. Может быть, роскошный риад. Может быть, ткацкий цех. (В последнее время утонченные французы, спасая марокканское искусство от китча, неизбежного спутника туристического бума, открывают здесь мастерские, где делают удивительного качества современные вещи -- ткани, посуду, мебель -- в настоящих марокканских традициях.) Постучите -- и вам откроет старая ведьма, восточная красавица или лично Ален Делон. Да, Ален Делон. Расставшись со своей первой женой, марокканкой из Марракеша, Ален Делон до сих пор сохраняет свой марракешский дом.
Ален Делон хороший парень. Это подтвердит любой таксист Марракеша. "И совсем простой. Хотите познакомлю?" Соглашайтесь, не расстраивайте человека. Впрочем, согласия и не требуется. Дальше будет вот что. Водитель сразу отожмет клавишу радиосвязи. Салон наполнится гортанными криками. Не волнуйтесь, что не понимаете. Таксист обязательно переведет на французский: "Г-на Делона сейчас нет в городе. В следующий раз познакомлю. Может быть, к нему в гости приедет его друг Бельмондо". Зато виллой Ива Сен-Лорана -- ослепительно-синей, с роскошными садами -- может полюбоваться каждый. Но большинство богатых европейцев предпочитают роскошному томлению на виллах жизнь в старом городе -- медине, где можно спрятаться, хотя бы на время, от всего на свете за дверью в глухой стене.

Но куда ты ведешь меня, Нажма?
В хаммам, дорогая, в хаммам.
Не надо пугаться. Хаммам -- это паровая баня. Так объясняют путеводители. Опять-таки, это объяснение правильно лишь с формальной точки зрения. И если посещать роскошные хаммамы при роскошных гостиницах, никогда не узнаешь, каков настоящий хаммам.
Найдите свою Нажму, и она вам все покажет. Каждый квартал медины, которая европейцам кажется бессмысленным нагромождением стен, на самом деле достаточно хорошо организован и имеет свои мечеть, фонтан, хаммам.
Женщину, идущую в хаммам, выдает пластмассовое ведро. Идите за ней -- и придете. Хаммам -- это клуб, где можно отдохнуть от всего на свете замученным бытом домохозяйкам. Но прежде всего хаммам -- это настоящее чистилище, которое вполне извиняет отсутствие во многих домах горячей воды. И шоковая терапия для чистоплюя-европейца, который считает свою индивидуальную ванную единственным и абсолютным гигиеническим гарантом. Напрасно считает.
Когда я увидела распростертые или сидящие прямо на голом мозаичном полу нагие тела среди ведер, потоков воды и клубов пара, природный авантюризм едва не покинул меня. Но Нажма, тактичная и предупредительная, расстелила пластиковый коврик, и путь к отступлению был отрезан. Потом извлекла из бумажек лепешки и бруски какой-то клейкой гадости серого цвета (все натуральное и очень полезное, сказала она). Потом с меня начали энергично сдирать сначала кожу, потом скальп.
К черту вежливость! А ну прочь от меня, сарацины! Я чистая. Я живу в доме со всеми удобствами. Я принимаю ванну каждый день. В отличие от вас, между прочим.
Я могла кричать все это в голос, ведь по-русски все ровно не понимают. И я не могла не сопротивляться -- чисто инстинктивно. Наверное, это было смешно. Надо мною смеялись все, даже малые дети.
Вдруг я с удивлением увидела, что творится под руками мучителей, истязающих мое тело. Оказалось, это я, чистюля, и есть самое грязное существо в этом нестерильном хаммаме. И никто меня не гнал, а все лишь смеялись. Подумать только. Мне стало стыдно, и я стала покладистой, как овечка. Правильно сделала.
Когда меня вымыли, я раз и навсегда усвоила разницу. После русской парной чувствуешь себя заново родившимся, после хаммама -- заново сделанным.
Теперь, в этом новодельном состоянии, хорошо ступить под своды сука. Ощущения невероятны.
"Сук" в переводе с арабского -- рынок, чаще всего крытый. Но сук крыт не крышей -- от ненастья, а неплотно подогнанными прутьями -- от солнца. Вниз проливается солнечный дождь. Напор марокканского солнца силен, и солнечные струи стоят в воздухе, длинные и частые. Все и вся, что находится под крышей, то почти исчезает в полумраке, то, попав под солнцепад, режет глаз своими цветами.
Хороша жизнь после хаммама. И до сих пор я уверена: это для меня били по меди медники, сверкала узорами керамическая посуда, раскидывались нарядные ковры. И торговцы в белых ажурных шапочках улыбались и приветствовали меня по-арабски. Это они мне говорили: "С легким паром!"

Мировая знаменитость Джемаль-эль-Фна
Сначала трудно понять, почему это место так знаменито. Обыкновенная рыночная площадь. Большая. С видом на Кутубию -- мечеть с самым высоким и красивым минаретом Северной Африки. Спасибо Абд аль-Мумину из династии Альмохадов за заботу. В XII веке он, грозный завоеватель, построил Кутубию и распорядился нанизать на венчающий ее шпиль четыре золотых шара. С тех пор каждый может, найдя в небе золотые шары, самостоятельно выйти из лабиринта медины прямо на площадь Джемаль-эль-Фна.
Площадь эта обнесена оранжевым валом: сюда свозятся горы апельсинов. Из-за апельсиновых брустверов выглядывают торговцы, день и ночь предлагая свежевыдавленный сок (всего 2,5 дирхема за стакан -- около 20 центов).
Днем площадь пуста и огромна. Только расставленные как для просушки пожухлые зонтики и скорчившиеся в их куцей тени писцы, совершенно непохожие на людей из-за нелепых поз. Только иссушенные старики-водоносы в шляпах с бахромой нестерпимо светофорных цветов, с колокольчиками, курдюками с водой и больно блещущими медными чашками на ремнях через грудь. Они шаркают по площади кругами и предлагают туристам себя в качестве фотомоделей (разумеется, за деньги).
Но вечером, как только спадет зной, площадь становится тесной -- люди появляются как-то дружно и сразу.
Как тут бледнолицему туристу не остолбенеть.
Вот серьезный дядя в теле и шлепанцах принял эффектную коленно-локтевую позу и, сдвинув к носу глаза, что-то втолковывает посредством дудочки старой велосипедной шине. Похоже, материт. Велосипедная шина оживает и даже поднимает голову. Вы угадали, это змея. Не злая, хоть и некормленная, уставшая жить, она тем не менее пытается в буквальном смысле расти над собой, поднимая в воздух все новые сантиметры своего тела, и даже намекает, что она не просто змея, а настоящая кобра. Плохо намекает. Как ни надсаживается хозяин, реанимируя свое средство производства, обессиленная кобра вмиг теряет набранную высоту, шмякается оземь и вновь превращается в велосипедную шину.
Видя, что не все туристы разинули рот и кто-то уже расчехлил фотоаппарат, хозяин мигом организовывает кадр -- набрасывает велосипедную шину на близстоящую иностранную старушку. Мадам, наверное, и ожидать забыла от себя такого проворства. А велосипедная шина, даже больно брякнувшись о землю, так и остается велосипедной шиной.
Я никогда не встречала такой готовности -- до страсти -- позировать перед объективом. Предсказатели и предсказательницы, водоносы и поэты, певцы и танцоры, акробаты и целители, зубодеры и просто местные сумасшедшие с бубенцами, невероятными помпонами, невиданными музыкальными инструментами и орудиями для извлечения из них звуков -- все они принимают живописные позы, приглашая фотографировать. Это заработок. Реальные деньги.
"Дирхем! Один дирхем, мадам. За фото, мадам".
Я решила проявить характер и не давать дирхема.
Но меня догнали: "Мадам, вы забыли свои солнечные очки". Глаза гремящего бубенцами юноши светились лукавством. Мы прекрасно поняли друг друга. Пришлось расстаться с дирхемом.
И тут на меня поставили обезьяну. Тоже, должно быть, пур аржан, ради фото. Это неприятно, особенно после хаммама. Я чистая, обезьяна нет. Я не стала визжать. Я не стала прыгать, как недавняя французская старушка.
"А ну убери обезьяну. Быстро", -- по-русски тихо сказала я и глянула прямо в глаза хозяину. Тот прекрасно меня понял. Обезьяна исчезла.
А как вкусно пахнет Джемаль-эль-Фна по ночам! Какие только котлы, мангалы и жаровни не отдают ночи свои ароматы! Какие только душистые дымы не улетают к небесам! А небеса над Марракешем удивительные -- подсвеченная толща синего стекла, словно над тобою простирается не воздушный, а настоящий -- мокрый -- океан.
И самое удивительное -- удостовериться, что, как ни бедны эти люди на площади, все же веселятся они по-настоящему, для себя, а не за деньги для иностранных туристов. Туристы отбывают в казино, в отель "Ла Мамуния", на шоу в загородный клуб "У Али", где срежиссированы марокканские скачки, стрельба, танцы восточных гурий, или просто разбредаются по ресторанам, дискотекам, концертным площадкам. А Джемаль-эль-Фна, кипящая, гремит бубнами далеко за полночь.
Мне повезло. Всего с десяток шагов в сторону, один за стену, плотно закрываешь за собой дверь -- и... Кто сказал, что на свете существует Джемаль-эль-Фна?
Ничего такого нет. Чуть колышутся опахала банановых зарослей риада. Темное небо, подсвеченное красками Куинджи, над диваном веранды на крыше. Слуга в белых одеждах, неслышно скользящий по изразцам риада.
Что бы ни случилось, здесь можно сверять часы по невидимому муэдзину, призывающему на молитву. И, откуда ты ни вернешься, сколько бы ни отсутствовал, неизменный Абдирахам будет в лавочке, чтобы приветствовать тебя. Пока светит солнце, работает сук. Пока работает сук, он, Абдирахам, величина постоянная. Это ты переменная. Все это имеет отношение к вечности.
"Вот поэтому я здесь поселился", -- сказал мне Серж Барковский (мы познакомились в Марракеше) и включил "Вдоль по Питерской".
Этот человек путешествовал на верблюдах из Ирана в Афганистан и пешком по джунглям Бразилии. Сделал деньги, торгуя недвижимостью. День независимости России -- самый первый день провозглашенной свободы -- он встретил в Москве. Гражданин Канады Сергей Кириллович Барковский -- русский. Его предки -- Прохоровы, владельцы Трехгорной мануфактуры. Его родственники -- великий шахматист Алехин и знаменитый пианист Генрих Нейгауз.
Пять лет он честно, не жалея собственных сил и средств, пытался спасти Россию. Теперь у него русская жена -- бельгийка Валери. Действительно бельгийка, но большей патриотки России и российского, особенно российского искусства, вы не найдете.
Валери основала Фонд поддержки русских художников. Приглашенным художникам предлагается двухмесячное путешествие в Марокко за счет фонда. А сделанные в Марокко работы впоследствии составят картинную галерею (адрес MIA Foundation: Derb El Bahia, 65, Riad Zitoune Jdid, Marrakech-Medina; tel.: (2124) 42-73-50; fax: (2124) 42-72-90).
Пока старшие Барковские, Серж и Валери, приходят в себя от суеты русской жизни, Грегуар Барковский (по-нашему Григорий Сергеевич, сын -- ему 26 лет) развивает свой маленький, но русский бизнес. Он хозяин французской булочной в Москве, на улице Осипенко. Там вкусный хлеб. Я пробовала.
В настоящем марокканском доме настоящих Барковских мы слушали русскую музыку и ели настоящие марокканские яства, приготовленные настоящей марокканской кухаркой -- Фатимой Мутасса. Здесь все настоящее. И я попросила искусницу Фатиму поделиться с читателями своими рецептами -- она согласилась. (Читайте рубрику "Обед".)

Касабланка: не один белый дом, а много белых домов

Иудеи в мечети. Сегодня. В арабской стране. Причем даже не снимают кипы. Где это видано? В Касабланке.
Мечеть Хасана II, самый грандиозный белый дом города, стоит прямо на океанском берегу. Это одно из современных чудес арабского мира -- единственная мечеть Марокко и, похоже, мусульманского мира, открытая всем (иноверцы могут посещать ее в перерывах между молитвами).

Мечеть Хасана II -- вторая по величине после мечети в Мекке. Зато самая высокая и не имеющая себе равных по пышности внутреннего убранства. Здесь представлено все, на что способны искуснейшие ремесленники Марокко: фрески, мозаика, резьба и роспись по дереву, лепнина, арабская вязь. Зал для молитв украшают 78 колонн из розового гранита, плитка из золотистого мрамора и зеленого оникса устилает полы. Помещение освещают 50-тонные люстры из венецианского стекла. Зал вмещает 20 тыс. верующих, и еще 80 тыс. умещаются на эспланаде. Минарет возвышается на высоте 200 м над уровнем океана. Лазерный луч, бьющий с вершины минарета (дальность распространения 30 км), указывает направление Мекки. Мечеть -- исламский культурный центр с медресе, библиотекой, музеем. Сооружена по проекту королевского архитектора Мишеля Пинсо, открыта в августе 1993 года.

* * *
Девушка-экскурсовод, по самые брови обвязанная платком, рассказывала на хорошем английском: "Рано утром, когда муэдзин призывает на первую молитву, крыша мечети раздвигается, пропуская солнечные лучи. Солнце наполняет мечеть, и -- обратите внимание на застекленные окна в полу -- через эти окна солнечные лучи проходят в нижние помещения мечети, где расположены фонтаны для ритуальных омовений перед молитвой. Проникнув туда, лучи многократно отражаются в струящейся воде. Это очень красиво".
Потрясенная, я бродила по грандиозному памятнику ислама, залитому солнцем и открытому всем океанским ветрам. Вдруг радостные возгласы. Какой-то израильтянин по-братски обнимался с арабским экскурсоводом из соседней группы. Должно быть, этот израильтянин жил когда-то в Марокко (здесь до сих пор процветает еврейская колония). И вот -- показательные еврейско-арабские объятия в нарядной мечети. Может быть, именно таким видит будущее арабского мира миротворец Хасан II, король Марокко, тридцать третий потомок пророка Мухаммеда.
Очевидно, божественная сущность заставляет короля поворачиваться к каждому своему подданному человеческим лицом. Портреты Хасана II везде.
Хасан II для телеграфистов -- с доброй улыбкой и телефонной трубкой у уха. Хасан II для программистов -- с доброй улыбкой за компьютером. Есть Хасан II для крестьян -- с доброй улыбкой в апельсиновом саду. Для спортсменов -- с теннисной ракеткой в руках (с доброй улыбкой). Для врачей. Для детей.
Сначала меня покоробило, как незамысловато Хасан II -- образованный ведь человек (закончил французский университет) -- насаждает культ собственной личности. Пока не увидела на базаре: образ Хасана II был выставлен на продажу между портретами блондинки с соблазнительным бюстом и пухлым младенцем, метко попадающим струей в горшок. Изнывающий от зноя продавец окончательно рассеял мои сомнения по поводу Хасана II: "Хороший товар. Ходовой. Люди покупают. Он как пророк, он людям говорит: 'Я заступлюсь за тебя перед Аллахом. Иди работай. И людям спокойнее работать'".
Касабланка работает. И процветает. У нее 60% банковского капитала и промышленных предприятий Марокко. Это крупнейший порт африканского континента. И как ни усердствовали португальцы, еще в XV веке разорившие и сравнявшие с землей корсарское поселение (корсары -- пираты-мусульмане) на месте нынешней Касабланки, вольный дух свободного предпринимательства осеняет этот город.
Но туристу ведь не нужно работать. Ему можно отправиться по бульвару Крониш вдоль океанского берега в курортное местечко Айн-Диаб. И провести целый день на платном, хорошо оборудованном пляже -- с бассейнами, кортами, ресторанчиками. И на зависть тощим марокканским кошкам поедать испеченную на душистых углях свежайшую рыбу. Пить манговый сок. Ароматнейший кофе. И главное, наблюдать закат.
Аль-Махреб. "Крайний запад" -- в переводе с арабского. Страны Магриба -- Марокко, Алжир, Тунис -- славятся своими закатами. Я уверена, что Марокко среди них -- главная закатная страна.
Однажды закат захватил меня на скоростной трассе Касабланка--Рабат. Я ехала вдоль океана в сторону Средиземного моря. И вдруг поняла: вот она, дорога арабских завоеваний. И все именно так и было, как повествуют магрибские легенды. Теперь я знаю, что гнало полководца Тарика ибн-Сеида в Испанию и почему он захватил Гибралтар, дав ему свое имя. Джебель Тарик (гора Тарика) -- Джебель Тар -- Гибралтар.
Он шел за солнцем.
Теперь я верю, что Укба бен-Нафи, арабский полководец, действительно въехал в средиземноморские волны на коне, крича, что Море ему нипочем и только Океан может остановить его завоевания. И буйствовал над ним закат.
Когда закат потух, пала совершенная тьма. Я остановила машину. Марокко, ты где? Наверное, мне все приснилось...

* * *
Виза в Марроко оформляется в среднем в течение 10 дней. Адрес посольства Марокко в Москве: Пречистенский пер., д. 8; тел.: (095) 201-73-95. (Специальных прививок для посещения Марокко не требуется.)
Перелет. В Касабланку летают все авиакомпании мира, в том числе "Аэрофлот", который осуществляет беспосадочный перелет Москва--Касабланка--Москва раз в неделю по вторникам (вылет в 11.10 из Шереметьево-2).
Air France летает в Касабланку ежедневно (через Париж). Рейсы в Марракеш -- по вторникам, четвергам, субботам; рейсы в Рабат -- ежедневно (летом -- кроме субботы).
Валюта. $1 соответствует примерно 9 марокканским дирхемам (Dh).
Цены. Марокко недорогая страна. Двухместный номер в трехзвездочном отеле стоит от 150 дирхемов в сутки, стоимость номеров класса люкс -- 3000 дирхемов в сутки. За 100 дирхемов можно воспользоваться услугами профессионального экскурсовода на целый день, при этом желающих поработать экскурсоводами хоть отбавляй за любую цену. Вход в музей стоит обычно 10 дирхемов.
Автомобильные дороги в Марокко одни из лучших в Африке (асфальтированные, снабженные удобными указателями, нет проблем с заправкой). Интересно проехать по маршруту Марракеш--Агадир по дороге, проложенной среди гор. Путешествия вдоль побережья, изобилующего пустынными пляжами, тоже никого не оставляют равнодушными. Чтобы арендовать автомобиль, годятся российские водительские права. В Марокко можно арендовать любую машину (автомобиль среднего класса стоит около 450 дирхемов в день, бензин -- 7 дирхемов за литр). Представлены все известные мировые компании проката автомобилей.
Публикация подготовлена при содействии туристической компании World Adventures, которая организует путешествия по всему миру (тел.: (095) 956-04-60).