|
Африка: Terra incognita
Светлана Кокизюк, 1 января 2001 года
Все в мире периодично: устоявшийся мир сменяется
войной, а на смену вражде приходит усталость; уходят в прошлое
великие союзы и альянсы, вместо них появляются новые, с иными
задачами и целями, другими средствами, новыми и старыми участниками.
И сегодня, на пороге третьего тысячелетия, когда во всем мире
господствуют тенденции некоего единения, экономической глобализации
и политических союзов - ЕС в Европе, НАТО в трансатлантике,
НАФТА в Америке, АСЕАН в Азии, - пожалуй, только один континент
остается в стороне от ситуации и текущих процессов - Африка.
Похоже, Африка где-то задержалась во времени и теперь тщетно
пытается догнать темпы развития остального мира, успеть за ускользающим
прогрессом.
Западный мир, в свою очередь, преимущественно отворачивается
от проблем Африки, пока это не касается его интересов, как произошло
в Сьерра-Леоне, когда начали убивать белых фермеров, как происходит
в Эфиопии и Эритрее. А ведь именно Запад открыл континент и
сделал его своим сырьевым придатком, веками насаждая культуру
зависимости. И единственной организацией, которая все еще присутствует
на континенте, является ООН. Начиная с массивных операций в
Конго в 60-х годах, Африка стала главной ареной военных действий
ООН. Из 32 операций, проведенных за последнее время, 13 приходятся
на Африку. Другой вопрос: почему ООН, почему в Африке, - потому
что остальные ниши заняты другими международными организациями,
потому что на остальных континентах имеются собственные лидеры,
да и концентрация интересов различных государств и организаций
там выше. Африка же является преимущественно поставщиком сырья,
с высоким уровнем эксплуатации природных и человеческих ресурсов.
И на сегодняшний день она остается самым бедным континентом,
с наиболее выраженными различиями в доходах.
Наводнения в Мозамбике, возможный голод в Эфиопии, бунт в Сьерра-Леоне,
постоянно вспыхивающие войны. Похоже, что новое тысячелетие
принесло Африке больше несчастий, чем надежд. Кроме того, существующие
перспективы исчезают с каждым днем.
В какой-то момент в середине 90-х годов Африка стала проявлять
признаки улучшения. По статистике Мирового банка, в ряде африканских
стран уровень экономического роста достиг 6%, что было достаточно
для преодоления уровня нищеты более высокими темпами. В это
же время по континенту распространилась многопартийная демократия.
На первый план вышло новое поколение лидеров: Нельсон Мандела
в Южной Африке, Йовери Мусевени (Yoweri Museveni) в Уганде,
Мелес Зенави (Meles Zenawi) в Эфиопии. Это новое поколение стремилось
увеличить качество жизни путем обеспечения нормального уровня
здравоохранения и образования. И хотя большинство из них было
социалистами, они также не отвергали идеи свободного рынка.
Сложилось впечатление, что демократия и либерализация стали
приживаться на континенте. Начались разговоры о возможном "африканском
возрождении".
Тем не менее, все оказалось иллюзией. Новые лидеры снова погрязли
в войне, некоторые между собой, а оптимистичная статистика оказалась
результатом удачного сезона дождей и неправильных подсчетов.
В целом, Центральная Африка (sub-Saharan Africa) показывала
темпы роста в 3%, который сопровождался параллельным ростом
населения. Таким образом, ни о каком повышении уровня благосостояния
речь не шла.
Статистика безжалостна, и цифры свидетельствуют о том, что Африке
не выдержать это испытание. В мировых статистических отчетах
все последние места занимают африканские страны, а разрыв между
ними и странами других континентов с каждым годом только увеличивается.
Лишь три страны в Центральной Африке - Конго, Ангола и Руанда
- показывают наибольшие темпы роста. При этом первые две обеспечивают
такой показатель только благодаря залежам нефти (как известно,
наличие нефти в Африке уничтожает все остальные формы экономической
деятельности), а Руанда существует за счет международной помощи.
Неужели Африка имеет некие специфические внутренние недостатки,
которые препятствую процессу ее развития? Некоторые исследователи
считают, что коррупция и межплеменная вражда являются особым
"африканским способом жизни", и что африканские общества
просто не способны поддерживать жизнеспособные государства.
Без сомнения, социальные и культурные факторы имеют огромное
значение. Тем не менее, остальные страны, которые сегодня часто
оказываются безучастными, тоже несут часть ответственности.
Стоит только вспомнить эпоху колониализма, эксплуатации и работорговли.
Некоторые склонны обвинять противостояние времен Холодной войны,
которое способствовало приходу диктаторов в течение первых 30
лет африканской независимости. Зависимые, лишенные самостоятельности,
африканские народы составляли благодатную почву для распространения
коммунизма.
Тем не менее, не существует единой теории, которая бы объяснила
причины сегодняшнего положения Африки. Тем, кто усматривают
в факторах нестабильности влияние внешних сил, следует обратиться
к опыту некоторых азиатских стран, которые также пережили колониальные
режимы правления, и, тем не менее, спустя поколение, смогли
установить жизнеспособные государства и сформировать успешные
системы экономик. Те же, кто во всем обвиняют межплеменную вражду,
должны вспомнить, что Босния и Ирландия также не являются исключением,
а коррупция присутствует во всех обществах. Поэтому африканские
проблемы не уникальны, но вот их сочетание, пожалуй, да.
Африка была слабой еще до того, как европейцы ступили на ее
берег. Природа не оказалась к ней благосклонной. Возможно, континент
и стал в свое время колыбелью цивилизации, тем не менее, вполне
объяснимо, почему население мигрировало на другие континенты.
Природно-географический фактор является одним из основных для
формирования цивилизации. Цивилизации всегда вспыхивали рядом
с большими реками: средиземноморская, атлантическая, дунайская.
Не говоря о египетской цивилизации, Африка на большей части
своей территории всегда оставалась на уровне межэтнических,
межплеменных отношений. Те немногие, которые не мигрировали,
образовали небольшие общества времен каменного века, многочисленные
специфические социальные организации, говорящие на различных
диалектах. Большинство из них представляло собой небольшие,
глубоко консервативные государства. Ни о каком развитии не могло
быть и речи, поскольку единственной задачей, стоявшей перед
ними, являлось желание выжить. Когда природа оказывалась благосклонна,
они скорее устраивали себе праздники, чем планировали будущее,
которое могло и не наступить. И сегодня одними из основных качеств
африканского населения остаются выносливость, граничащая с фатализмом,
близкие семейные и общинные отношения.
Следует отметить, что наиболее значительный ущерб, нанесенный
имперским правлением в Африке, носит не экономический и даже
не политический, а скорее психологический характер. Во-первых,
независимость для многих обществ означала не более чем простую
смену диктаторов и цвета их кожи. Таким образом, цивилизация
со своими демократическими нормами и принципами не доходила
до населения. А правление европейцев на большей части территории
длилось поколениями, что явилось достаточным для того, чтобы
подорвать существующий стиль жизни и системы правления. Колониализм
подорвал веру Африки в себя, а постоянное состояние зависимости,
в конце концов, порождает импотенцию самостоятельности, с чем
сегодня сталкиваются африканские общества. Спустя 40 лет после
обретения независимости Африка все еще надеется на помощь, финансовую
и товарную, со стороны Европы и Америки. Во-вторых, постоянная
смена единоличных лидеров, их сильное присутствие и прямая зависимость
от них судьбы маленького человека вели к возникновению культа
личности, высокой персонификации власти, а сегодня и бизнеса.
Большинство предприятий в Африке основывается на личности одного
человека, и с уходом своего идейного лидера они проявляют слабую
выживаемость, поскольку большинство африканских обществ отличается
низким уровнем организации.
Формирование африканских государств происходило не по этническому
или национальному признаку. Они просто продолжали существовать
в той форме, в которой их оставили имперские силы - централизованными,
авторитарными, управляемыми небольшими группами африканцев с
западным образованием. Некоторые из таких обществ были искусственно
созданы с целью простого "выкачивания" природных ресурсов.
Приход новых правителей не означал начало изменений, а лишь
некоторый пересмотр конституции с тем, чтобы максимально адаптировать
ее под новый режим. С наплывом европейцев африканское государство
не подверглось ни разрушению, ни возрождению. Новая элита провозгласила
идею национального единства и осудила межплеменные конфликты.
Тем не менее, спустя некоторое время оказалось, что пребывание
у власти напрямую зависит от манипулирования межплеменными настроениями.
А отсутствие настоящих лидеров вполне объяснимо. Поскольку лидеры
являются представителями общества и всегда остаются его частью.
Мы постоянно повторяем, что европейское общество отличается
от азиатского набором присущих только ему ценностей, представлений
о взаимоотношениях, стилем поведения. Однако, создается впечатление,
что существует еще одна модель - африканская. Она отличается
клановостью и приоритетностью семейных связей. В большинстве
стран стоящий у власти пытается продемонстрировать, что он разделяет
интересы и опасения всех граждан (по крайней мере, согласно
общепринятым нормам). В Африке нормой является демонстрация
бегства от простой жизни, подчеркивание собственной значимости
и богатства. Чтобы заручиться поддержкой избирателей, стоит
всего лишь сказать: я буду голосовать за тебя, когда ты станешь
лидером. В свою очередь, избиратель рассуждает так: я голосую
за тебя, потому что ты сейчас лидер. Существуя на уровне деревни,
его приверженность носит региональный или племенной характер.
Население выражает поддержку президенту лишь потому, что он
- большой вождь.
Африканский правитель оказывается в тупике. Он стремится к власти
и контролю, однако международное сообщество требует от него
демократии, уважения прав человека, которые ослабляют его авторитет
и положение. Если он не использует богатство в своих целях и
не направляет усилия полиции на собственную защиту, то тем самым
создает дополнительные источники обогащения для других сил.
Поэтому все больше и больше африканских лидеров превращают свои
государства в пустые оболочки. Извне такие государства выглядят
как остальные. Им присущи все атрибуты современного государства:
границы, флаг, министерства, суды. Однако внутри такие государства
оказываются пусты.
Персонализируя власть, африканские лидеры подорвали основы национальных
институтов. И недавняя попытка распространения демократии на
континенте выглядит скорее как обман. Традиционно африканские
общества, за некоторыми исключениями, не являются демократическими,
хотя в некоторых из них даже существует система контроля над
властью. Сегодня лишь в немногих из них существует средний класс.
Однако даже в самых демократических государствах средний класс
часто проявляет приверженность и лояльность не столько государству,
сколько президенту (персонификация власти).
Часто президент и государство рассматриваются как одно целое.
Большинство африканских президентов не проводят различий между
своей партией и правительством, действуя под прикрытием институтов
во время избирательных кампаний. Таким образом, в Африку пришли
выборы, но не дошла демократия. Некоторые африканские правители
считают, что партийные выборы и многопартийность в Африке неприемлемы,
поскольку партии становятся источником разделения людей на этнической
основе. Однако международные доноры не принимают такие идеи,
они настаивают на многопартийной демократии по западному образцу.
Тем не менее, такая ситуация довольна дискриминационна. Поскольку,
как ее называют некоторые критики, складывается система донорской
демократии - для стороннего наблюдателя выборы в стране кажутся
довольно честными, а уровень соблюдения прав человека вполне
примелем, что удовлетворяет доноров. Таким образом, финансовая
помощь Африке оказывается палкой о двух концах. В случае катастрофы
довольно сложно отказать государству в предоставлении помощи.
Однако она снова увеличивает внешнюю зависимость. В то же время
деньги часто параллельно направляются на другие цели, в частности,
на финансирование войн.
Демократии оказываются не более стабильными, чем диктатуры,
а гражданские войны продолжаются. В экономической сфере в системе
автократии даже легче достичь уровня, соответствующего требованиям
МВФ и Мирового Банка.
Ветер перемен 90-х оказался слабым порывом. Африка снова в огне.
Может ли она измениться? Возможно. Однако для этого ей необходимо
снова поверить в себя. Помимо усиления процессов региональной
и субрегиональной интеграции, активизации деятельности международных
организаций, необходимо вернуть населению континента уверенность
и доверие, а также искать свои собственные, африканские пути
возрождения и развития.
Использованные материалы: www.un.org, www.csis.org, The
Economist, Die Zeit.
|