Чтобы прокормить семьи, наши летчики рискуют жизнью
98.10.16, Оксана КРИВЕЦ, 7 дней, Недавно на севере Шри-Ланки пропал самолет АН-24, арендованный частной ланкийской компанией "Лайон-эйр" у предприятия "Гомель-авиа". Его экипаж состоял из четырех гомельчан, в салоне находилось 48 пассажиров. В Шри-Ланку уже вылетела комиссия Госкомитета по авиации Беларуси, предприятия "Гомельавиа" и Межгосударственного авиационного комитета. Однако никакой новой информации о местонахождении самолета пока не получено. Это уже вторая трагедия, происшедшая в этом году с белорусскими самолетами. Несколько месяцев назад в Анголе разбился АН-12 с пятью нашими летчиками. В Госкомитете по авиации утверждают, что подобных катастроф не случалось добрых лет десять. Так что же происходит теперь? С этим вопросом мы обратились к старшему штурману летного отряда авиакомпании "Минскавиа" Николаю Лазовскому -- человеку, более 20 лет посвятившему авиации. Совсем недавно ему самому пришлось рисковать жизнью, работая на белорусском самолете в Африке. -- Мы просто вынуждены отправляться за границу на заработки, ведь отечественные авиакомпании не могут обеспечить необходимой занятости и, конечно, зарплаты. А так как в высокоразвитых странах в наших услугах не нуждаются, приходится заключать договоры с африканскими и другими развивающимися странами. Условия работы там очень сложные. Мы сравниваем полеты над Африкой с игрой в "русскую рулетку". Между наземными авиадиспетчерскими службами и пролетающими самолетами очень плохая связь. Интенсивность же полетов большая -- в некоторых странах практически отсутствуют железные дороги и основное сообщение идет через авиатранспорт. Приходится постоянно быть в напряжении, держать связь с другими самолетами, договариваясь о курсе и высоте полета. Иначе не избежать столкновения. В этих условиях практически все зависит от профессионализма экипажа. -- Наверное, трудности создает и непривычный климат? -- Да, адаптироваться приходится долго. И это не может не сказываться на трудоспособности. Кроме того, существует большая угроза подхватить какую-нибудь инфекцию, у нас ведь нет иммунитета ко многим распространенным там заболеваниям. Одна малярия чего стоит. И вообще, опасаться приходится буквально всех живых существ -- сядет на руку мошка, ее нельзя убивать, надо осторожно согнать или сдуть. А то может плеснуть ядом -- и будет незаживающая несколько месяцев язва. -- Вы недавно вернулись из Конго. Насколько я знаю, эту поездку едва ли можно назвать легким путешествием... -- Это точно. Немного предыстории: в 1996 году одна из фирм заключила с "Минскавиа" договор о работе белорусского самолета в Объединенных Арабских Эмиратах. И вдруг каким-то непонятным образом, в нарушение контракта, он очутился на Коморских Островах. Причем там ему работы не нашлось, и он стоял без дела на аэродроме, "обрастая" долгом за стоянку. Дальше так продолжаться не могло, и наш экипаж направили забрать самолет. Мы и не предполагали, насколько это будет сложно -- под воздействием влажного тропического климата и бездействия он пришел в ужасное состояние. Наши инженеры и техники Алексей Черноусов, Евгений Левченко, Владимир Вилента, Николай Савань, Александр Глушаков, Александр Безуглый и члены экипажа Михаил Румянцев, Игорь Оргиш, Владимир Янц совершили просто чудо, вновь подняв его в небо. Деньги, которыми мы заплатили долг за аренду, дала одна коммерческая фирма, но за это нам надо было отработать пять месяцев в Африке. Так мы очутились в Конго. А вскоре там началась гражданская война. -- Военные действия как-то коснулись вас? -- Конечно. Мы лишились практически всех своих прав, стало опасно ходить по улицам, всюду вооруженные люди, стрельба... Словом, царила военная истерия. Кроме того, нам пришлось под дулами автоматов совершить несколько рейсов к линии фронта, доставляя военное снаряжение. Комендант аэродрома заявил: "Или вы летаете, куда мы скажем, или идете в тюрьму со всеми вытекающими последствиями". А о них мы были наслышаны -- говорили, что летчиков, отказавшихся летать по военным нуждам, раздевали, сажали в яму или камеру и... забывали об их существовании. Так что из двух зол мы выбрали меньшее. Хотя каждый такой полет был сопряжен с большим риском -- самолеты часто обстреливали. -- Как же вам удалось выбраться? -- Рискнули и пошли на хитрость. Нам дали разрешение на перелет из столицы Конго Киншасы в другой конголезский аэропорт Кисангами. Мы же, взлетев, рванули в сторону соседнего государства -- Уганды. Маневр удался. Перелетев границу, сразу связались по радио с диспетчером Уганды, объяснив, что наш самолет -- белорусский и направляется в Минск. Это спасло нас от обстрела и других негативных последствий. -- К счастью, на этот раз все закончилось благополучно. Но, пережив столько потрясений, вы согласитесь когда-нибудь снова на подобную работу? -- Надо же как-то кормить семью. Работая в Беларуси, это делать сложно. Хотя, я считаю, у нашей авиации есть перспективы. Взять хотя бы аэропорт "Минск-1" -- расположен в центре города, имеет хорошее геополитическое положение и с него можно выполнять полеты практически по всей Европе. Просто нужно организовать работу должным образом, и тогда летчикам не придется рисковать своей жизнью и здоровьем в далеких африканских странах. А пассажирам -- делать множество пересадок, чтобы добраться в ту или иную страну.