Торжествующая церковь африканских святых

Торжествующая церковь африканских святых

Марк Шишкин, "Собрание", январь 2003

Что такое Африка для современного жителя России? Край вечного лета, райское место, где растут бананы и кокосы, родина африканского слона, носорога и шимпанзе. Услышав ее имя, интеллектуал подумает про «Копи царя Соломона» и «Снега Килиманджаро»; почтенный муж вспомнит годы молодости, когда имя легендарного Лумумбы не сходило с газетных передовиц; национал-патриот выругается по поводу чернокожих студентов-наркоторговцев; а кто-то, улыбаясь, процитирует въевшееся в память стихотворение про Лимпопо и Фернандо-По.

Про Африку пишут в детских книжках и рассказывают по каналу «Дискавери». Она манит мечтателей и искателей приключений. Кому-то ее жители кажутся счастливейшими баловнями судьбы и щедрой природы, а кто-то жалеет их, обреченных на голод и прозябание вдали от благ «цивилизации». Впрочем, мало кто может принять Черный континент таким, какой он есть, и отнестись к нему серьезно, ведь к экзотике нельзя относиться серьезно. Африка слишком далека от нас и наших проблем, и если двадцать лет назад русских и африканцев объединяли внешнеполитические интересы социалистического лагеря, то теперь между нами, кажется, нет ничего общего…

Для большинства современных жителей России Православие остается в числе основных ценностей, и пусть большинство москвичей или новосибирцев бывает в храме лишь на крестинах и похоронах, в каждом из нас живет генетическая привязанность к златоглавым церквам и пасхальному перезвону. Те немногие, что, зайдя в храм, приходят на богослужение еще и еще, открывают для себя нечто большее, чем привычные проявления внешней церковности. Оказывается, не имеет значения количество свечек пред праздничной иконой, и внутренний мир человека видится куда глубже, чем прежде. Попутно выясняется что Православие, это не только Матушка Русь, но и знакомая по античным мифам Греция, воюющая Сербия, Палестина и Сирия с многочисленными монастырями и святынями. Мы приятно удивляемся, узнав, что существуют православные французы и американцы, хихикаем, видя в церковном календаре фотокарточки японских архиереев, но наше мировосприятие приходит в совершенно невероятное состояние, когда мы узнаем о ПРАВОСЛАВНЫХ НЕГРАХ.

Между тем именно Африка стала одним из главных приобретений Православия в ХХ веке, именно на нее с надеждой смотрят православные богословы, видя в земле джунглей и саванн место апостольского подвига. Значит, что-то еще объединяет нас с Африкой, и это что-то — самое дорогое, что есть у России.

Дом царя Соломона

Появление истинной веры в экзотических странах в то время, как у нас Церковь переживала самое тяжелое время — чудо Божие, однако первые семена Евангелия упали на африканскую землю задолго до крещения Руси.

Северная часть Африканского континента всегда находилась в центре мировой культуры. Именно здесь процветала цивилизация Древнего Египта, именно сюда устремлялись римские легионы, чтобы разрушить злополучный Карфаген. Александрия Египетская была одним из крупнейших городов греко-римского мира, а Александрийская Церковь, основанная Апостолом Марком, по праву занимала первое место среди христианских общин Римской Империи, но не об этом рассказ. Южнее хоженых дорог и шумных городов античности начинался мир, разительно отличавшийся от «классического» мира Средиземноморья. На Северо-востоке континента господствовали могущественные империи Мероэ (Нубия) и Аксум (нынешняя Эфиопия), а еще южнее вплоть до мыса Доброй надежды простирались страны, населенные разноязыкими и разнокультурными народами, о которых почти ничего не знали ни в Александрии, ни в самом Риме.

В книге Деяний апостольских рассказывается о том, как апостол Филипп по велению Ангела крестил знатного мероитянина (Деяния 8; 26-40) и надо полагать, что это был первый случай обращения коренного африканца в христианство. В IV веке пленный римский юноша Фрументий, подобно Иосифу и Даниилу оказавшийся при дворе аксумского царя Элла-Амиды, проповедовал Евангелие в Эфиопии. Его проповедь, соединенная с личным благочестием и талантом государственного мужа, возымела успех, и при следующем царе Эзане христианство стало государственной религией Эфиопии.

В 343 году Святитель Афанасий архиепископ Александрийский рукоположил Фрументия в сан архиепископа Эфиопского, и с этого времени ведет свою историю одна из древнейших христианских церквей. К сожалению, уже через сто лет Эфиопская Церковь отпала от Вселенского Православия, приняв распространившуюся в Египте монофизитскую ересь. Когда же Египет и весь христианский Восток подпал под власть арабов-мусульман, христианская Эфиопия оказалась в политической изоляции. Но, несмотря на богословские искажения и географические преграды, эфиопы до сегодняшнего дня сохранили родственное чувство по отношению к православным.

На высокогорных плато, среди озер, лесов и засушливых степей сформировалась самобытная эфиопская цивилизация, сердце которой было освящено евангельской проповедью Аббы Саламы (т.е. отца мира) — так эфиопы прозвали Святителя Фрументия. Эфиопское царство, постоянно подвергавшееся нападениям мусульман и язычников, несколько раз находилось на грани гибели, но всякий раз милость Божия хранила первую христианскую страну Африки. Годы разорения сменялись эпохами расцветов, а горы всегда служили надежным убежищем для благочестивого народа.

Из трудной эпохи войн и изоляции эфиопы вынесли особый взгляд на мир, в котором главным мерилом житейской и исторической справедливости является Священное Писание. Осажденный и сражающийся народ отождествлял себя с древним Израилем, который так же был одинок в исповедании Истины, а эфиопские цари вели свое родословие от легендарного Менелика I — сына царя Соломона и царицы Савской. Не случайно, в Эфиопской церкви сохранился ряд ветхозаветных установлений: обрезание, воздержание от свинины; суббота празднуется не меньше воскресенья, а Божественная Литургия служится на таботах — деревянных ковчежцах символизирующих Ковчег Завета. Это иудейское влияние причудливо сочетается с местными традициями, так что на крестных ходах и молебнах кесы (священники) и дабтара (церковнослужители) в белоснежных хитонах и разноцветных облачениях вполне по-африкански отплясывают священный танец царя Давида под гул барабанов и "иерихонских" труб.

Кому-то из русских читателей своеобразие эфиопского христианства покажется непонятным и даже соблазнительным, но что действительно делает похожими судьбы наших народов, так это беззаветная преданность Церкви и твердость в вере, в самых тяжелых испытаниях.

Кажется, из русской летописи взялась история про женщину, которая бросилась в костер, доказывая завоевателям свою преданность христианству. Только было это не в Рязани при Батые, а в XVI веке в городе скальных храмов Лалибеле, когда Эфиопия стенала под ордами грозного левши Ахмада ибн Ибрагима. Многочисленное эфиопское монашество всегда ревностно служило духовному просвещению и собиранию страны, так же как русские иноки времен Сергия Радонежского и Иосифа Волоцкого. Почти тогда же, когда ополчение Минина и Пожарского выбило из Москвы польский гарнизон, император Фасилидес изгнал из своей страны португальских рыцарей и иезуитов, решивших окатоличить землю Святого Фрументия. Та же партизанщина полыхала в годы Второй Мировой в Белоруссии и где-нибудь в провинции Годжам, только наш оккупант говорил по-немецки, а эфиопский по-итальянски. Даже скорбные потрясения коммунистической революции обе страны прошли бок о бок, с тем только отличием, что в Социалистической Эфиопии никак не могла заработать атеистическая пропаганда, и народ остался верен Христу.

Сегодня Эфиопская церковь окормляет около тридцати миллионов верующих. В основном это амхара и тыграи — народы наследники древнего Аксума, а так же часть народов Юга страны обращенных из ислама и язычества. В ХХ веке на волне освободительного движения в странах Африки, на островах Карибского моря и в США возникли негритянские церковные общины, заимствующие догматику и обрядность Эфиопской церкви. Однако ее современное положение нельзя назвать благополучным.

Эфиопское христианство, до сих пор живущее по принципам Средневековья, оказалось беззащитным перед вызовами изменившегося мира. Большинство духовенства остается богословски необразованным, а то и просто неграмотным. Среди верующего народа распространены представления, безмерно далекие от Евангелия. Ученые на Западе прочат древнейшей церкви Тропической Африки эпоху реформации. Возможно, так оно и будет, но, может быть, через эти испытания Господь приведет духовных детей Святого Фрументия к воссоединению с Православной Церковью. Молитвы Церкви "о соединении всех" и заступничество Аббы Саламы позволяют надеяться на это.

Украденная правда чёрного человека

Пока эфиопские монахи вели богословские прения, а цари возводили храмы в честь Святой Троицы, большинство африканцев находилось во власти бесчисленного сонма богов, духов и демонов. Языческие родовые верования определяли их понимание добра и зла, а магические ритуалы и посвящения сопутствовали им от рождения до смерти. Первой мировой религией добравшейся до них был ислам. Арабские торговцы принесли веру Мухаммеда на африканское побережье Индийского Океана, где она утвердилась от Сомали до Занзибара. Еще в XI веке ислам пришел в Западную Африку, через сахарских кочевников туарегов.

Люди огромного Черного континента никогда не были похожи друг на друга. Среди них были воинственные скотоводы и практичные земледельцы, строители городов, создатели неведомых нам империй, и обитатели джунглей, жившие в каменном веке. Долгое время мир был уверен, что Африка сплошь населена "дикарями", лишенными всякой культуры, но ее исследование открыло миру историю не менее драматичную, чем история Индии или Франции, а африканское искусство покорило самых утонченных европейских художников.

Африканские народы не знали Христа, но, может, были готовы принять Его. У большинства из них сохранилось воспоминание о Небесном Боге Создателе мира, который в самые трудные минуты может помочь людям. Увы, то, что увидели они через пятнадцать веков после Его земного Рождения, слишком мало напоминало апостольскую проповедь о распятом и воскресшем Спасителе. С середины XV столетия Африка постепенно подпадает под власть католических и протестантских стран Европы. Португальцев, англичан, французов и немцев привлекала возможность быстрого обогащения за счет грабежа и работорговли. Позже, с развитием европейской промышленности, африканские колонии сделались удобным источником дешевого сырья для заводов и фабрик "цивилизованного" мира. В итоге колониальных завоеваний к началу ХХ века почти вся Африка была поделена между белыми хозяевами, а в результате четырехсотлетней работорговли миллионы африканцев оказались в странах Нового Света.

Европейцы не только эксплуатировали покоренные народы. Их заветной целью было приобщение африканцев к достижениям "передовой" цивилизации, а коль эта цивилизация считалась христианской, африканцы должны были стать христианами. Над их обращением все время колониального господства трудились тысячи миссионеров Римо-католической и разных протестантских церквей. История знает немало примеров, когда искренне верующие люди оставляли благополучную Европу и ехали в лесные дебри, чтобы дать тамошним людям новую жизнь во Христе. Однако среди проповедников Евангелия были и те, кто не гнушался иметь долю в работорговле и благословлял казни непокорных "дикарей". Белые священнослужители перевели Библию на сотни африканских языков, создали по всей Африке сеть больниц и учебных заведений, но редко кто из них по-настоящему понимал африканскую культуру и признавал за чернокожими христианами право отличаться от "цивилизованных" европейцев.

Слушая проповеди о благотворном влиянии европейских обычаев и греховности африканского образа жизни, новообращенные протестанты и католики находились в неловком положении. Они всем сердцем приняли Христа, но именно белые христиане принесли их народам невиданные страдания. Евангелие уже входило в их африканскую жизнь, но почему-то их учили, что для этого им надо уподобиться белым людям. Жажда правды и национальная обида заставили многих черных христиан искать другое христианство, где никто не возбранил бы им веровать в Спасителя и оставаться самими собой. На этом пути их ждали многие соблазны, но именно этот путь привел африканских правдолюбцев к истинной Церкви.

Возвращение в Город Мира

Куда бы ни пошел Мукаса, повсюду его окружала толпа. Многие хотели послушать человека, который со знанием дела доказывал неправильность английской и французской веры. Он не был колдуном или проповедником язычества. В каких то мудреных книгах он вычитал, что настоящая церковь находится не в Лондоне и Риме, а настоящие христиане порой страдали от европейцев не меньше, чем его народ.

Дело было в Уганде — образцовой колонии Британской империи в самом конце 1920-х годов. Два англиканина из народа баганда Ребейн Мукаса и Обадия Басадждикитало стали называть себя православными и проповедовать свою веру соплеменникам. Тщетно англиканские священники доказывали взволнованным африканцам, что Мукаса все выдумал, и во веки не существовало иного христианства, кроме протестантизма и католичества. Баганда не слушали их и сотнями присоединялись к мятежному движению.

В это же время окольными путями о Православной Церкви узнали проповедники во многих странах Африки. Независимо друг от друга африканские православные общины возникли в таких владениях Англии, как Кения, Южная Африка, Гана и Нигерия. Во французской Западной Африке несколько католических приходов присоединилось к группе французских католиков, которые вместе с русскими эмигрантами пытались создать Французскую Православную Церковь западного обряда. Чернокожие христиане разных народов были готовы принять Православие, но слишком мало знали о нем. Ведь западные миссионеры не хотели, чтобы в кругозор их подопечных попадали неудобные факты. Так что в церковных учебниках восточным "раскольникам" отводилось не больше пары строчек.

Все независимые африканские общины не имели православного канонического устройства. Они искали истинную Церковь, чтобы присоединиться к ней, но из-за недостатка информации нередко сбивались с пути. Некоторое время они входили в так называемую Африканскую православную церковь, которая возникла в Америке, на волне движения негров, за возвращение на историческую родину. Патриарх этой церкви, бывший англиканский священник, Джордж Макгуайр не имел законного посвящения в епископский сан. Не понимая православного богословия, он считал свое объединение по-настоящему православным. Присоединившиеся было к Макгуайру, христиане в Южной Африке, Уганде и Кении начали сомневаться в своем выборе. Но у кого же узнать о Вселенском Православии, если ты живешь на берегу озера Укереве или у подножия горы Кириньяга?

Задолго до того как весть о православии дошла до африканцев, во многих африканских городах существовали православные приходы, и сотни верующих собирались для участия в литургии Иоанна Златоустого. В основном это были греческие эмигранты, занимавшиеся в колониях крупным предпринимательством и мелкой торговлей. Священнослужители этих церквей подчинялись греческому православному Папе и Патриарху Александрийскому. К стыду православных, вся деятельность этих приходов, как правило, ограничивалась обслуживанием "религиозных потребностей" греческой общины. Мало кто думал поделиться сокровищем Православия с местным населением. Впрочем, духовное горение чернокожих правдоискателей было столь велико, что им не потребовались иностранные миссионеры.

В середине 1930-х годов Мукаса, Басаджикитало и их единомышленники в Кении вступили в переписку с Александрийским Патриархатом пока в 1946 году не были присоединены к Церкви Патриархом Христофором II. В 70 х - 80 х годах в Александрийскую Церковь были приняты независимые общины Ганы и Нигерии. На рубеже третьего тысячелетия то же произошло в Южной Африке.

Становление африканского православия неразрывно связано с борьбой африканцев за независимость. Лидеры православных общин поддерживали освободительное движение, а в новую африканскую Церковь приходили именно те, кто видел Черный континент свободным. Как известно, руководство первой социалистической страны положило немало сил на изгнание своих западных противников из Африки. Темноликие политики в аэропорту "Шереметьево", дипломаты в экзотических нарядах на фоне экзотических знамен стали частью нашего прошлого. И хотя ЦК КПСС, по понятным причинам, не интересовалось переводом Октоиха на язык суахили, неведомыми путями Промыслителя тогда мы оказались по одну сторону баррикад.

В старом советском фильме, где Анатолий Папанов играл милосердного врача, усыновляющего брошенных детей, один из приемных сыновей доктора как-то сбежал из дома. Случись это в 30-е годы, мальчик непременно направился бы на помощь замерзающим челюскинцам, но дело было двадцатью годами позже, и семилетний герой бежал к африканским партизанам. Увы, из него не получилось Эрнесто Че Гевары. Его поймали и привели к отцу, но, проснувшись на кушетке в его кабинете, он точно знал — ПАРТИЗАНЫ ПОБЕДИЛИ!

В жизни все не так как в кино, и не всем африканским партизанам суждено было праздновать победу. Тяжелым испытанием для Кенийской Православной Церкви были годы партизанской войны Мау Мау (1952 - 1956), когда против англичан восстали народы кикуйю, эмбу и меру, доведенные до отчаяния принудительным изъятием земель и другими унижениями. Протестантское и католическое духовенство Восточной Африки осудило восстание, объявив Мау Мау бунтом дикарей-язычников. Только Православная Церковь разделила с народами Кении радость побед и горечь поражения. Немало православных было среди лесных генералов и бойцов Мау Мау — для них война за свободу стала войной за истинную веру.

В ответ колонизаторы обрушили на православных репрессии, очень похожие на то, что в России творили с Церковью большевики. Только что отстроенные храмы осквернялись, духовенство и простые верующие заключались в концлагеря, где умирали от жажды, жары и болезней. Однако, никакие жестокости не смогли преломить ход истории. В 1963 году Кения встала на самостоятельный путь развития, а верность православных идее национальной свободы заслужила уважение кенийцев.

Для лучшего руководства православными общинами в Восточной Африке в 1958 году была учреждена Иринопольская митрополия с центром в столице Танзании Дар-эс-Саламе, что значит "Город Мира", или, по-гречески, Иринополис. Сейчас резиденция Иринопольского митрополита находится в столице Кении — Найроби.

С учреждением митрополии в Африку стали пребывать добровольцы из Греции. Появление чернокожих студентов в греческих и американских православных семинариях вызвало недюжинный интерес у церковной общественности этих стран. Когда же в Афины прибыл отец Спартас (так во святом крещении нарекли Ребейна Мукасу) и в переполненных храмах рассказывал, как африканцы отыскали истинное христианство, воодушевлению верующих не было предела. Именно благодаря Африке стало возрождаться греческое миссионерство, пережившее расцвет во времена Святых Кирилла и Мефодия, но угасшее после гибели Византии.

Помощь Греции много значила и значит для православных африканцев, однако они всегда подчеркивали, что греческие братья только гости и помощники, но не руководители их жизни. До сего дня большинство архиерейских кафедр в Александрийской Церкви занимают греческие епископы. Греческие миссионерские организации и православные братства осуществляют благотворительную помощь, но главный груз апостольской ответственности за проповедь Евангелия по-прежнему лежит на коренных жителях континента. В 1972 году в Александрии состоялась первая в истории архиерейская хиротония трех африканцев. Среди этих троих был просветитель Уганды Спартас Ребейн Мукаса, нареченный епископом Христофором Нилополийским. Он умер в 1982 году святителем той Церкви, которую искал, когда сильные мира считали его безумцем. Усилиями Владыки Христофора и подобных ему людей православная вера вошла в жизнь африканцев.

Самое африканское христианство

Кому-то может показаться, что статистика говорит не в пользу африканского Православия. Редко в каком справочнике российский читатель найдет сведения о православных в Нигерии и ЮАР. Крупнейшими христианским конфессиями Африки по-прежнему остаются католичество и протестантизм, по сравнению с которыми православные общины выглядят более чем скромно. Самые многочисленные афро-православные церкви, без учета греков, насчитывают только 1% от населения своих стран: в Кении с ее тридцатью миллионами населения проживает около 300.000 православных, в двадцатимиллионной Уганде их 200.000. В прочих же странах число наших единоверцев не достигает и этого процента.

Но не следует забывать, что Православие пришло на Экватор гораздо позже западного христианства, а Александрийская Православная Церковь никогда не имела тех средств, какими располагают европейские миссии. При этом рост численности православных не сопоставим с ростом иных христианских конфессий. К моменту вступления в Александрийскую Церковь в Уганде было 10.000 сторонников Мукасы и Басаджикитало, за полвека их число увеличилось в 20 раз! В Танзании, где православие распространено гораздо меньше соседних стран Восточной Африки, за последние пять лет численность православных увеличилась с 20 до 35 тысяч человек. И надо иметь в виду, что африканцы, в отличие от большинства "исконно православных" россиян, живут полнокровной церковной жизнью.

От одного народа к другому несут огонек своей веры чернокожие миссионеры. В Кении, где большинство православных принадлежит к земледельческим народам кикуйю и лухья, разворачивается миссия среди кочевых народов севера страны. Когда православие принимают вожди, вместе с ними крестятся целые племена, как это было в Киеве, при князе Владимире. Из Уганды истинная вера пришла в Танзанию, православные Ганы и Нигерии проповедуют Евангелие в соседних странах Западной Африки. Что бы навестить своих духовных детей, православные священники предпринимают длительные путешествия пешком или на велосипедах.

Для подготовки африканского духовенства в 1982 году в Найроби открылась духовная Семинария. Ее основателем был великий благодетель православных кенийцев кипрский архиепископ Макарий III, бывший одновременно президентом Кипра. За время своего существования Семинария выпустила более 200 студентов, которые трудятся не только в Кении, но и по всей Африке. Вместе с благовестниками из коренных африканцев, проповедью занимаются греческие священнослужители. Именно их усилиями Православие распространяется в Камеруне и на Мадагаскаре. Монахи со Святой горы Афон миссионерствуют в джунглях Конго (Заира). Общаясь с греками, к Церкви присоединились первые православные африканцы Зимбабве, где распространение истинной веры только начинается.

Изгнав европейских колонизаторов, африканцы не освободились от страданий. Голод, эпидемии, бедность и войны темной тучей нависают над Черным континентом. Православная Церковь, поддержавшая когда-то освободительное движение, разделила с Африкой ее новые скорби. На приходах организована раздача благотворительной помощи, действуют православные больницы, образцовые хозяйства, но даже если небогатая Церковь не сможет оказывать эту помощь, африканцы вряд ли откажутся от своей веры.

В православии они нашли то, чего не было в искаженном западном христианстве. Совместное участие в Литургии, соборность и мистичность православия дала африканцу то, чего он пытался достичь древними ритуалами. Наша вера не является чем-то чуждым для баганда и кикуйю и органично вписывается в их жизнь. Чернокожие архиереи, священники и диаконы проповедуют Слово Божие на африканских языках. Как и в Эфиопской церкви, прославление Создателя в Гане и Кении не мыслимо без танцев и боя тамтамов. Вера Сергия Радонежского и Григория Паламы победоносно шествует от Гвинейского залива до мыса Доброй надежды.

***
Глядя на карту Африки, я вижу множество цветных пятен покрытых надписями. Есть пятна побольше, на которых написано "Судан" или "Ангола". Есть скупые мазки краски, символизирующие Гамбию или Экваториальную Гвинею. Черные точки с цифрами подразумевают великие вершины: Рас-Дашэн, Килиманджаро, Кириньяга. Синие прожилки указывают мне течение Конго, Нигера и Замбези. Глядя на карту Африки, я не вижу, как над вечнозеленым океаном леса встает солнце, не слышу улюлюканья кочевников самбуру, ведущих свои стада к пересыхающей речке, не блуждаю под стеклобетонными небоскребами Лагоса и Найроби.

Я живу в Казани, где живут русские, татары, чуваши, евреи и армяне. Сейчас у нас очень холодно. Гуляя по улицам родного города, я встречаю закутавшихся от мороза чернокожих людей, но не знаю, кто они, откуда и зачем приехали. Наверное, я никогда не увижу их далекий мир, но теперь, когда священник в алтаре нашего храма приносит Бескровную Жертву о всех и за вся, я знаю, что где-то за несколько тысяч километров чернокожий батюшка молится о том же на языке суахили. И все мы едины.

Вернуться на главную