Чтобы прокормить семьи, наши летчики рискуют
жизнью
98.10.16, Оксана КРИВЕЦ, 7 дней, Недавно на севере Шри-Ланки
пропал самолет АН-24, арендованный частной
ланкийской компанией "Лайон-эйр" у
предприятия "Гомель-авиа". Его экипаж
состоял из четырех гомельчан, в салоне
находилось 48 пассажиров. В Шри-Ланку уже вылетела
комиссия Госкомитета по авиации Беларуси,
предприятия "Гомельавиа" и
Межгосударственного авиационного комитета.
Однако никакой новой информации о
местонахождении самолета пока не получено. Это
уже вторая трагедия, происшедшая в этом году с
белорусскими самолетами. Несколько месяцев
назад в Анголе разбился АН-12 с пятью нашими
летчиками. В Госкомитете по авиации утверждают,
что подобных катастроф не случалось добрых лет
десять. Так что же происходит теперь? С этим
вопросом мы обратились к старшему штурману
летного отряда авиакомпании "Минскавиа"
Николаю Лазовскому -- человеку, более 20 лет
посвятившему авиации. Совсем недавно ему самому
пришлось рисковать жизнью, работая на
белорусском самолете в Африке. -- Мы просто
вынуждены отправляться за границу на заработки,
ведь отечественные авиакомпании не могут
обеспечить необходимой занятости и, конечно,
зарплаты. А так как в высокоразвитых странах в
наших услугах не нуждаются, приходится заключать
договоры с африканскими и другими
развивающимися странами. Условия работы там
очень сложные. Мы сравниваем полеты над Африкой с
игрой в "русскую рулетку". Между наземными
авиадиспетчерскими службами и пролетающими
самолетами очень плохая связь. Интенсивность же
полетов большая -- в некоторых странах
практически отсутствуют железные дороги и
основное сообщение идет через авиатранспорт.
Приходится постоянно быть в напряжении, держать
связь с другими самолетами, договариваясь о
курсе и высоте полета. Иначе не избежать
столкновения. В этих условиях практически все
зависит от профессионализма экипажа. -- Наверное,
трудности создает и непривычный климат? -- Да,
адаптироваться приходится долго. И это не может
не сказываться на трудоспособности. Кроме того,
существует большая угроза подхватить какую-нибудь
инфекцию, у нас ведь нет иммунитета ко многим
распространенным там заболеваниям. Одна малярия
чего стоит. И вообще, опасаться приходится
буквально всех живых существ -- сядет на руку
мошка, ее нельзя убивать, надо осторожно согнать
или сдуть. А то может плеснуть ядом -- и будет
незаживающая несколько месяцев язва. -- Вы
недавно вернулись из Конго. Насколько я знаю, эту
поездку едва ли можно назвать легким
путешествием... -- Это точно. Немного предыстории:
в 1996 году одна из фирм заключила с "Минскавиа"
договор о работе белорусского самолета в
Объединенных Арабских Эмиратах. И вдруг каким-то
непонятным образом, в нарушение контракта, он
очутился на Коморских Островах. Причем там ему
работы не нашлось, и он стоял без дела на
аэродроме, "обрастая" долгом за стоянку.
Дальше так продолжаться не могло, и наш экипаж
направили забрать самолет. Мы и не предполагали,
насколько это будет сложно -- под воздействием
влажного тропического климата и бездействия он
пришел в ужасное состояние. Наши инженеры и
техники Алексей Черноусов, Евгений Левченко,
Владимир Вилента, Николай Савань, Александр
Глушаков, Александр Безуглый и члены экипажа
Михаил Румянцев, Игорь Оргиш, Владимир Янц
совершили просто чудо, вновь подняв его в небо.
Деньги, которыми мы заплатили долг за аренду,
дала одна коммерческая фирма, но за это нам надо
было отработать пять месяцев в Африке. Так мы
очутились в Конго. А вскоре там началась
гражданская война. -- Военные действия как-то
коснулись вас? -- Конечно. Мы лишились практически
всех своих прав, стало опасно ходить по улицам,
всюду вооруженные люди, стрельба... Словом, царила
военная истерия. Кроме того, нам пришлось под
дулами автоматов совершить несколько рейсов к
линии фронта, доставляя военное снаряжение.
Комендант аэродрома заявил: "Или вы летаете,
куда мы скажем, или идете в тюрьму со всеми
вытекающими последствиями". А о них мы были
наслышаны -- говорили, что летчиков, отказавшихся
летать по военным нуждам, раздевали, сажали в яму
или камеру и... забывали об их существовании. Так
что из двух зол мы выбрали меньшее. Хотя каждый
такой полет был сопряжен с большим риском --
самолеты часто обстреливали. -- Как же вам удалось
выбраться? -- Рискнули и пошли на хитрость. Нам
дали разрешение на перелет из столицы Конго
Киншасы в другой конголезский аэропорт
Кисангами. Мы же, взлетев, рванули в сторону
соседнего государства -- Уганды. Маневр удался.
Перелетев границу, сразу связались по радио с
диспетчером Уганды, объяснив, что наш самолет --
белорусский и направляется в Минск. Это спасло
нас от обстрела и других негативных последствий.
-- К счастью, на этот раз все закончилось
благополучно. Но, пережив столько потрясений, вы
согласитесь когда-нибудь снова на подобную
работу? -- Надо же как-то кормить семью. Работая в
Беларуси, это делать сложно. Хотя, я считаю, у
нашей авиации есть перспективы. Взять хотя бы
аэропорт "Минск-1" -- расположен в центре
города, имеет хорошее геополитическое положение
и с него можно выполнять полеты практически по
всей Европе. Просто нужно организовать работу
должным образом, и тогда летчикам не придется
рисковать своей жизнью и здоровьем в далеких
африканских странах. А пассажирам -- делать
множество пересадок, чтобы добраться в ту или
иную страну.
|