ФРЕДЕРИК БЕГБЕДЕР. 99 ФРАНКОВ

мелкие служащие из капиталистических держав вновь обретают полное доверие к системе, которая их кормит. Они покупают негритянские маски из черного дерева и прочие местные сувениры, обсуждают (или думают, что обсуждают) с туземцами виды на будущее, шлют на родину открытки с солнечными пейзажами, чтобы их семьи, закоченевшие от парижской зимы, позавидовали их счастью. Рекламистам демонстрируют Африку как отрицательный пример жизненного устройства: пусть насмотрятся и поспешат вернуться домой, утешаясь мыслью, что другим людям живется еще хуже, чем им. И тогда конец года покажется вполне приемлемым: Африка служит противовесом и оправданием их собственному благополучию. Раз бедняки умирают, значит, богатые имеют право на жизнь.

Мы бороздим морские просторы на скутерах, мы щелкаем полароидами, никто никем не интересуется, все щеголяют в местной одежде - тонга. В Африке, когда белый обращается к негру, в его голосе уже не звучит презрительное расистско-колонизаторское снисхождение былых времен; нынче все обстоит гораздо хуже. Теперь он смотрит на черных жалостливым взглядом священника, дающего последнее причастие приговоренному к смерти.

4

Обрывки разговоров на краю бассейна Саваны.

Секретарша дирекции (отряхиваясь): Ну до чего же хороша водичка!

Октав: И ты тоже!

Агентша из отдела размещения рекламы (впиваясь зубами в манго): Обожаю эту мякоть!

Октав: А я обожаю твою.

Помощница арт-директрисы (направляясь в кафетерий): Пошли закусим?

Октав: Удила?

Мотивация идет полным ходом. Утренние часы заняты групповыми сеансами самовосхваления, где итоги работы агентства превозносятся до небес. Однако термины самофинансирование и ежегодные выплаты по кредитам звучат каждую минуту - с целью оправдать невыплату рождественских премий. (Ибо все денежки, заработанные нашим филиалом, в конечном счете утекают в карманы нескольких лысых старперов с Уолл-стрит, которые никогда не бывали в Париже, курят сигары и даже спасибо нам не говорят. Шефы R & W, подобно средневековым вассалам или жертвам Пунических войн, складывают к ногам акционеров всю годовую выручку, трепеща от страха, что не смогут погасить очередной взнос за купленные в кредит виллы.

Послеобеденные часы отданы конструктивной самокритике, призванной оптимизировать производительность труда. Октав переложил льда в свой джин-тоник и теперь мается туристской болезнью - поносом. Президент Филипп и Марк Марронье время от времени отводят его в сторонку и шепчут что-нибудь вроде: Мы так рады, что ты выкарабкался; не будем говорить на эту тему, сам видишь, мы нормально относимся к твоим выходкам; мы ведь современные шефы, мы все понимаем, но ты же не уволишься, верно? Что, впрочем, не мешает Филиппу напомнить Октаву, сколь важны удачные съемки Мегрелет для добрых отношений агентства с группой Манон.

- Мы только что провели вместе с ними совещание по выработке рекламной стратегии, и нам как следует намяли холку.

- Не волнуйся, президент, я больше не собираюсь заблевывать сортир клиента. И потом, ты же знаешь, именно я нашел для фильма идеальную девочку.

- Да-да, как же, ту марокканочку... Но после съемок ее придется слегка подвысветлить.

- Ничего страшного, это же заложено в бюджет. Ты только представь, какие у нас сегодня богатые возможности: берем девчонку с аппетитной попой, приделываем ей лицо от другой, ноги от третьей, руки от четвертой и сиськи от пятой. В общем, делаем сборную солянку - и все окей!

- Может, вам лучше нанять специалиста по пластической хирургии вместо режиссера?

Октаву не хочется отвергать все чохом, но и унижаться тоже противно; скорее всего, он просто дозрел. И внезапно взрывается:

- А почему нельзя

1| 2| 3| 4| 5| 6| 7| 8| 9| 10| 11| 12| 13| 14| 15| 16| 17| 18| 19| 20| 21| 22| 23| 24| 25| 26| 27| 28| 29| 30| 31| 32| 33| 34| 35| 36| 37| 38| 39| 40| 41| 42| 43| 44| 45| 46| 47| 48| 49| 50| 51| 52| 53| 54| 55| 56| 57| 58| 59| 60| 61| 62| 63| 64| 65| 66| 67| 68| 69| 70| 71| 72| 73| 74| 75| 76| 77| 78| 79| 80| 81| 82| 83| 84| 85| 86| 87| 88|