д в нее был

окружен изнутри сталактитами и сталагмитами. Осторожно ступая меж их

клыками, мальчик вошел и лицом к лицу встретился с джинном, лежавшим в

огромной куче одеял, которые тлели и дымились из-за чудовищного жара,

выделяемого его телом.

Джинн, явно обрадовавшись его появлению, извлек из-под одеял слегка

обгоревшее письмо и сказал: "Теперь тебе следует знать, что джинны бывают

самые разные - добрые и злые, ученые и неграмотные. Некоторые джинны даже

знают наизусть Коран. Но я не из их числа. Я даже не умею читать. Однако вот

у меня в когтях письмо, которое содержит правду о тебе и твоем

происхождении. Отнеси его вниз, в деревню, пускай его тебе там прочтут. В

благодарность же за то, что я его тебе передал, прошу только об одном:

возвращайся поскорее и расскажи мне, что там написано, ибо история твоя

может оказаться интересной, а хорошие истории я люблю больше всего на

свете".

Потом джинн, кряхтя, повернулся на другой бок, а мальчик, прорычав

что-то задумчиво про себя, направился вниз, в деревню. Прошли ночь и большая

часть дня, прежде чем волчий выкормыш вернулся и вновь предстал перед

джинном. Он был окровавлен и весь в синяках.

"Ну, что случилось?" -спросил джинн, поднимаясь со своего дымящегося

ложа. Мальчик принялся яростно ворчать и жестикулировать. Джинн не скрывал

удовольствия. "Ах! Совсем забыл, ты же не способен говорить! Какое

несчастье! Ты страдаешь тем, что мы, джинны, называем афазией. Это недуг,

при котором больной не в состоянии облекать свои мысли и переживания в

слова. По этой причине ты не в силах разгадать тайну своего происхождения. С

другой стороны, тайна сия еще не разгадана. По этой причине ты не в силах

говорить. Вот это узел! Как же нам его распутать? Так вот, дело в том, что

ты попросту боишься раскрывать тайну своего происхождения. Узел - в тебе

самом. Ты молчишь и все эти годы молчал, дабы не узнать ненароком, где

находится твой отец, и не встретиться вновь с человеком, который, по-твоему,

ребенком бросил тебя в лесу на милость волков. Но в молчании твоем никакого

проку. Теперь я смогу сказать тебе, что отец твой умер".

Джинн умолк, дабы посмотреть, какое воздействие окажут его слова.

Мальчик совершал глотательные движения. Казалось, он сейчас подавится. Затем

наружу вырвался поток слов. Долгое время они складывались в сплошные

проклятия. Наконец он достаточно успокоился, чтобы поведать джинну свою

историю и даже найти некоторое удовольствие в ее формулировании.

"Я направился в деревню, как ты мне велел. День был жаркий, поэтому,

спускаясь с горы, я испытывал все возрастающую жажду. Немного не дойдя до

деревни, я повстречал на перепутье одноглазого старика. К поясу у него, как

я заметил, была привязана фляга с водой. Я жестами показал ему, что он

должен дать мне напиться. Он понял, что я хотел сказать, и ответил словами:

"С какой стати?"

Я показал ему пересохший язык и убедительно изобразил свои страдания.