Реклама:

ЗАКРЫТЬ

 

На главную

 

Роберт Ирвин. Арабский кошмар

своему другу каллиграфу. Слушая,

Бэльян начал понимать, сколь необычно и изощренно лукавство Йолла, ибо

истории свои он сочинял не только для того, чтобы развлекать городских

бедняков, но и, сознательно написав их в непритязательной, несколько

путанной, разговорной манере, намеревался создать впечатление, будто все это

- и в самом деле творения лавочников и нищих Каира.

Йолл был преисполнен сострадания к людям этого города. И все же Бэльян

заметил, что к жалости примешиваются оттенок презрения к лишенным

воображения лавочникам и резкое осуждение их пассивности и меркантильности,

а главное - их благонравия. В самом Йолле ни капли благонравия не было.

- Эти бедняги не имеют права на собственное мнение. Они не видят снов,

они сидят, как тряпичные куклы, возле своих товаров, но я стану выразителем

их мнения, я сотворю для них сны.

Йолл занимался своим делом с убежденностью маньяка. Ему, весьма сильной

личности, хотелось полностью раствориться в этих историях и стать только

фильтром для чувств и надежд, пусть слабых, простых людей. С этой целью в

свободное от работы и диктовки время он бродил по знакомым до мельчайших

подробностей переулкам и площадям города, ничего не подмечая осознанно, но

каким-то образом воспринимая все, что носилось в воздухе Каира. Он

возвращался в свой дом на краю армянского квартала и бездумно сидел с

закрытыми глазами, пока на веках не начинали плясать образы, а вокруг -

строиться сюжет. Истории Йолла возникали, как он утверждал, в некой

сумеречной области, где-то между сознательным творчеством и клокотанием

абсолютной бессмыслицы.

- Возьмем, к примеру, историю о двух Гарун аль-Рашидах, которую я

сочинил несколько дней назад. В ней говорится о...

Тут Бэльян, не в силах больше сдерживать нетерпение, прервал

стремительный поток слов:

- Но скажите, откуда вы знаете итальянский?

- Я долго черпал вдохновение у Боккаччо. Мы любим итальянцев.

- Мы? А англичан вы тоже любите?

Йолл показал в угол комнаты. Пока они разговаривали, в дом незаметно

вошла женщина. Это была та самая женщина, которая сидела впереди всех

слушателей.

- Мария Коптская, моя сестра. Конечно, мы оба копты, но люди зовут меня

Грязным Йоллом.

Она улыбнулась и села. Потом улыбка исчезла, словно ее никогда и не

было. Это была угрюмая, серьезная девушка, в которой, казалось, тлела ярость

- а может, это было нетерпение или сдерживаемое желание? - когда она

вслушивалась в каждое слово Йолла. Кувшин был снова наполнен вином.

Йолл продолжал, отвечая на заданный Бэльяном вопрос:

- Посмотрим. Вы первый англичанин, которого я повстречал, не считая

Вейна.

- Что вы можете рассказать мне о Вейне?

- Достаточно, надеюсь, чтобы убедить вас избегать его общества. Хорошо,

что мы с вами сегодня встретились. Мне не нравится, когда люди, особенно

христиане, попадают в лапы к этой парочке.

1| 2| 3| 4| 5| 6| 7| 8| 9| 10| 11| 12| 13| 14| 15| 16| 17| 18| 19| 20| 21| 22| 23| 24| 25| 26| 27| 28| 29| 30| 31| 32| 33| 34| 35| 36| 37| 38| 39| 40| 41| 42| 43| 44| 45| 46| 47| 48| 49| 50| 51| 52| 53| 54| 55| 56| 57| 58| 59| 60| 61| 62| 63| 64| 65| 66| 67| 68| 69| 70| 71| 72| 73| 74| 75| 76| 77| 78| 79| 80| 81| 82| 83| 84| 85| 86| 87| 88| 89| 90| 91| 92| 93| 94| 95| 96| 97| 98| 99| 100| 101| 102| 103| 104| 105| 106| 107| 108| 109| 110| 111| 112| 113| 114| 115| 116| 117| 118| 119| 120| 121| 122| 123| 124| 125| 126| 127| 128| 129| 130| 131| 132| 133| 134| 135| 136| 137| 138| 139| 140| 141| 142| 143| 144| 145| 146| 147| 148| 149| 150| 151| 152| 153| 154| 155| 156| 157| 158| 159| 160| 161| 162| 163| 164| 165| 166| 167| 168|