Реклама:

ЗАКРЫТЬ

 

На главную

 

Роберт Ирвин. Арабский кошмар

ушка, которую он некогда знал,

превратилась в безжалостную вампиршу. Некоторое время они шли молча. Вейн

думал о том, как крался в тот вечер за Отцом. Он не питал любви к учителю и

не обманывал себя, полагая, будто учитель питает хоть малейшую любовь к

нему, но мысль об убийстве Отца была ему противна. Тот был такой худой и

жилистый, с высохшей шершавой кожей и почти торчащими наружу острыми

костями. Он предпочел бы убить его во тьме, пока старик спит, но тот,

казалось, никогда не спал. Вейн вообразил его распростертым на полу,

немигающим взглядом открытых глаз уставившимся в потолок.

Они приближались к оживленной улице Байн-аль-Касрейн. Фатима обернулась

и подняла руку, явно в знак прощания. Вейна охватило отчаяние.

- Пойдем со мной. Я найду место, где мы сможем пожить.

- Нет. Я же говорила, что разваливаюсь на части. Я быстро теряю силы и

цвет лица.

- Мы еще встретимся?

- Нет. Разыщи мою сестру. Тебе бы стоило ее полюбить. Она испытывает

вожделение к тебе и не отказывает никому из мужчин.

- Здесь я найду твою сестру?

- Нет, уже нет, но в конце дня ее часто можно найти в Городе Мертвых.-

И с этими словами убийца вновь взмахнула рукой и скрылась в толпе.

Вейн вернулся в Дом Сна и в ту ночь вновь настроился увидеть сон о том,

как он еще раз оказался в потайной комнате. Зулейка повернулась к нему и

спросила, появится ли ее невидимая подруга. Он кивнул, и она отвернулась к

стене, напевая, а он начал сосредоточиваться. Постепенно несколько трещин

отделились от стены и повисли в воздухе, как завитушки дыма. Потом, тоже

постепенно, эти завитушки дыма приняли некую форму, наполнились цветом, и

перед ними, бледная и дрожащая, возникла Фатима, лепившая сама себя и

сгущавшаяся в воздухе. Они испытали ее загадками. Зулейка забавлялась,

поддразнивая духа, но Вейна, очарованного бесстрастным круглым ликом и

твердыми ответами Фатимы, манили мысли более серьезные. Зулейка

беспрестанно, лихорадочно его ласкала, но он сидел, не замечая этого, не

сводя глаз с ее воображаемой подруги.

Приснился ему и сомнамбула у ворот Зувейла. С кинжалом в руке

сомнамбула вышел из клетки. Улица ходила ходуном под громадными ногами

негра, а свет и тени носились по замкнутому пространству неровными

диагоналями. Один раз сомнамбула обернулся, и в свете факелов блеснули

расширенные белки его глаз и серебристые разводы пота.

12

НЕКОТОРОЕ ПРЕДСТАВЛЕНИЕ О ГОРОДСКОМ САДЕ

За что, спрашиваю я себя, мне так не нравится Бэлъян? Нет, все-таки это

странно! Ушную серу обнаружить у себя под ногтями я предполагал, но земля

там откуда? Начну сызнова. За что, спрашиваю я себя, мне так не нравится

Бэлъян? Материал он для моей истории идеальный - податливый, склонный витать

в облаках. Но, думаю, его достоинства в качестве материала для повествования

по-человечески должны считаться

1| 2| 3| 4| 5| 6| 7| 8| 9| 10| 11| 12| 13| 14| 15| 16| 17| 18| 19| 20| 21| 22| 23| 24| 25| 26| 27| 28| 29| 30| 31| 32| 33| 34| 35| 36| 37| 38| 39| 40| 41| 42| 43| 44| 45| 46| 47| 48| 49| 50| 51| 52| 53| 54| 55| 56| 57| 58| 59| 60| 61| 62| 63| 64| 65| 66| 67| 68| 69| 70| 71| 72| 73| 74| 75| 76| 77| 78| 79| 80| 81| 82| 83| 84| 85| 86| 87| 88| 89| 90| 91| 92| 93| 94| 95| 96| 97| 98| 99| 100| 101| 102| 103| 104| 105| 106| 107| 108| 109| 110| 111| 112| 113| 114| 115| 116| 117| 118| 119| 120| 121| 122| 123| 124| 125| 126| 127| 128| 129| 130| 131| 132| 133| 134| 135| 136| 137| 138| 139| 140| 141| 142| 143| 144| 145| 146| 147| 148| 149| 150| 151| 152| 153| 154| 155| 156| 157| 158| 159| 160| 161| 162| 163| 164| 165| 166| 167| 168|