Реклама:

ЗАКРЫТЬ

 

На главную

 

Роберт Ирвин. Арабский кошмар

о внутреннем

дворе Дома Сна.

В тот день Бэльяна отвязали от кровати. Кошачий Отец жестом велел ему

встать.

- Мы вылечили тело. Возможно, музыка исцелит дух. Не хотите ли пойти

послушать с нами музыкальную интерлюдию?

- Полагаю, у меня нет выбора?

- Все именно так, как вы полагаете.

Там собрались почти все обитатели дома во главе с Вейном и привратником

Салимом. В конце комнаты сидели три музыканта, широкоскулые люди из

Центральной Азии, со своими инструментами - неем, ребеком и бубном. Перед

ними стоял мальчик-танцор. Вокруг его обтянутых серебристыми шароварами

бедер был пикантно повязан шелковый шарф.

Как только ней первыми замысловатыми звуками выразил свое томление,

бедра эти начали покачиваться. Затем вступил ребек, создавший ритмическую

основу, в которую нею пришлось вплетать свои напевы. Наконец, не дожидаясь

какого-то особого момента, к ним присоединился бубен, чьи ритмы принялись то

подчеркивать ритмы ребека, то составлять с ними контрапункт. Ритмы были

неприятные и резали Бэльяну слух, с самого начала нетерпеливо устремившись к

некой определенной цели, и все же задерживаясь на унылых повторах и

рефренах, удвоениях и утроениях структур, которые возвращались назад, дабы

поглотить самих себя, на противоречиях и столкновениях страстей, а сквозь

все это бессвязно и пронзительно звучал жалобный стон нея. Глухой и незрячий

мальчик поблескивал и раскачивался, повинуясь третьему уху - чувству

равновесия. Он был подобен змее, которая не слышит музыки заклинателя змей,

но, безухая, следит взглядом за движениями флейты. Звуки оркестра

аккомпанировали ему украшенным мелизмами монотонным напевом. Заунывная нота

нея понизилась в тоне. Мальчик, шлепая босыми ногами по кафелю, исполнил

несколько па и начал почти незаметно вибрировать, словно сквозь него

протянули нить от земли до неба и дернули.

Завязался разговор, и к нему присоединились все. Вейн заметил, что

музыка, которую они только что слушали, звучала на вечерний лад.

- Она подобна истории, начатой в час молитвы иша. Те, кто слушает ее,

знают, что рассказчик должен закончить до вечернего звона.

Кошачий Отец сидел, думая о своем. Он слушал нечто другое. Снаружи

послышался шум голосов, и Салим бросился к окну. Бэльян последовал за ним.

Улочка внизу была запружена людьми, и некоторые из них с любопытством

смотрели наверх. Другие потрясали кулаками. Беда, однако, пришла с

противоположной стороны комнаты. Засов на двери внезапно сломался, и дверь

распахнулась. Вошла пара мамлюкских охранников, а за ними возник давадар,

как всегда элегантный и весьма довольный эффектом, произведенным его

появлением. За спиной у него было еще с полдюжины мамлюков.

- Приветствую хозяина этого дома. Мир и благословение тем, кто живет в

праведности. Прошу Отца верить мне, когда я говорю, что не стал бы по своей

воле причинять беспокойство ему и его гостям, - и тут он почтительно всем

поклонился, -

1| 2| 3| 4| 5| 6| 7| 8| 9| 10| 11| 12| 13| 14| 15| 16| 17| 18| 19| 20| 21| 22| 23| 24| 25| 26| 27| 28| 29| 30| 31| 32| 33| 34| 35| 36| 37| 38| 39| 40| 41| 42| 43| 44| 45| 46| 47| 48| 49| 50| 51| 52| 53| 54| 55| 56| 57| 58| 59| 60| 61| 62| 63| 64| 65| 66| 67| 68| 69| 70| 71| 72| 73| 74| 75| 76| 77| 78| 79| 80| 81| 82| 83| 84| 85| 86| 87| 88| 89| 90| 91| 92| 93| 94| 95| 96| 97| 98| 99| 100| 101| 102| 103| 104| 105| 106| 107| 108| 109| 110| 111| 112| 113| 114| 115| 116| 117| 118| 119| 120| 121| 122| 123| 124| 125| 126| 127| 128| 129| 130| 131| 132| 133| 134| 135| 136| 137| 138| 139| 140| 141| 142| 143| 144| 145| 146| 147| 148| 149| 150| 151| 152| 153| 154| 155| 156| 157| 158| 159| 160| 161| 162| 163| 164| 165| 166| 167| 168|