шмар.

Они вновь рассмеялись.

- Все так думают, но совсем другое дело - страдать им взаправду. Однако

нам хотелось бы снова увидеться с нашим старым другом Кошачьим Отцом. Между

прочим, если и ты его друг, то так ему и передай. Скажи ему, что мы всячески

стараемся поддерживать в доме порядок, но при этом и ждем. Напомни ему

также, что одна из самых старых историй в Алям аль-Митале - это история о

волшебном чудовище, которое перестало подчиняться своему создателю. Мы любим

гостей, но мы одиноки. Мы любим знать, что происходит. Хотя наше общество

тебе не нравится, правда?

- Совсем не нравится, - сказал Ладу и изо всех сил постарался

проснуться. Открыв глаза, он оказался в тени какой-то стены и стал смотреть

оттуда на открытые пустыри Татарских Развалин. По крайней мере, по сравнению

с предыдущим местом, там было светло и много воздуха. Рядом спал молодой

оборванный чужеземец. Над ним сидела на корточках обезьяна.

- Это Обезьяний уровень разума, - сказала обезьяна, приветствуя Ладу

ухмылкой.

- Мне надо кое-что передать, - сказал Ладу.- Шикк и Саатих желают

увидеться с хозяином Дома

Сна и желают сообщить ему, что одна из самых старых историй в Алям

аль-Митале - это история о волшебном чудовище, которое перестало подчиняться

своему создателю.

- Верно, одна из самых старых, но не одна из лучших, - сказала

обезьяна.- Могу рассказать получше.

И она рассказала Ладу истории о детях-дикарях и злобных неверных, о

ходячих кучах глины и городах на краю света.

Ладу сидел и слушал, а ужасная встреча и данное ему поручение быстро

улетучивались из памяти. Истории были пленительные, но, несмотря на яркое

солнце, Ладу обнаружил, что весь дрожит, трясется, что его трясут, пытаясь

разбудить.

Проснулся он опять в подвале Дома Сна. Подле его кровати стояли Кошачий

Отец и очень взволнованный Барфи.

- Ну что? - спросил Кошачий Отец.

- Я видел такой прекрасный сон! Одна обезьяна рассказывала мне истории.

Там была одна про старого еврея, который взял немного глины и...

Кошачий Отец сплюнул.

- Вы подвели меня, оба, - сказал он.

Но тут сбежал вниз по лестнице невольник и дернул Кошачьего Отца за

рукав.

- Пойдемте быстрее, господин. Мы нашли англичанина.

Отец последовал за невольником наверх. Тело спящего Бэльяна уже нашли и

внесли в дом.

Позже, когда Бэльян проснулся, он обнаружил, что лежит, привязанный

ремнями к кровати. Трудно было как следует все рассмотреть. Сквозь ставни

струился солнечный свет, и перед глазами у него плясали пропитанные солнцем

пылинки. Низкий потолок означал, что комната наверняка расположена наверху.

В дальнем конце комнаты, почти за пределами его поля зрения, столпились

Кошачий Отец с помощниками - все, кроме Вейна, коему в процессе операции

предстояло объяснять смысл каждой ее стадии.

Пока еще он не обращал внимания на окружающую обстановку. П