Реклама:

ЗАКРЫТЬ

 

На главную

 

Роберт Ирвин. Арабский кошмар

о, сын мой, ибо

история, которую я намерен тебе рассказать, будет длинной и запутанной..."

Я подошел к стоявшему в центре зала столу, уставленному яствами и

напитками, и, слушая, стал есть и пить. Голос продолжал шелестеть у меня в

голове:

- Право же, я растерян и не знаю, с чего начать. Быть может, начать с

середины? Да, похоже, так будет лучше. Так слушай же внимательно... Ночь

была темная и ненастная, и я уже почти оставил всякую надежду, как вдруг

увидел далекий огонек. С трудом поднявшись по открытому склону горы, я

обнаружил пещеру и двоих смуглых волосатых людей, сидевших там на корточках

у костра. Я спросил, можно ли мне укрыться от непогоды вместе с ними. Они

разрешили и даже, как обязывали бытовавшие у них законы гостеприимства,

предложили мне еды. Пока мы ели, я внутренне трепетал, опасаясь, как бы и им

не оказалась известна история о моем детстве, проведенном среди леопардов.

Потом один из них рыгнул и, повернувшись ко мне, сказал: "Расскажи..."".

Помощник, который, как вы помните, читал на острове эту повесть

покойного капитана команде, в том числе и мне, перевернул страницу и злобно

на нее уставился. Потом он перевернул еще одну и еще - и так до тех пор,

пока молча не пролистал почти весь журнал. Мы в ожидании стояли вокруг.

Затем он принялся клясться. "Нет, клянусь Печатью

Соломоновой и Семерыми Спящими в Пещере, эта история тянется без конца!

Предлагаю большую часть пропустить и перейти к окончанию".

Тут волчий выкормыш прервал джинново чтение: "История не может в

буквальном смысле тянуться без конца, ибо все, созданное Богом, имеет

предел".

"Правильно, однако человек придумал бесконечность", - ответил джинн и с

нетерпением вернулся к истории.

Мы принялись протестовать, но помощник капитана настоял на своем и

возобновил чтение с последней страницы.

"Когда я вышел, женщина закрыла за мной дверь. Сначала я ее не узнал, а

потом в изумлении воззрился на нее. Она постарела, живот отвис, а на лице

были глубокие морщины.

"Да, я та самая женщина. Память разыгрывает порой забавные шутки. Ты

пробыл в Театре четырнадцать лет. Пока ты был там, ты ел и пил?"

Я кивнул. Она рассмеялась и смеялась до тех пор, пока смех не начал

причинять ей боль. Я ждал, когда она закончит.

"Ты жевал печенье памяти и отхлебывал из фляги с напитком, дающим

забвение, - прохрипела она, - проще говоря, ты вспоминал прошлое и забывал о

времени".

В ужасе смотрел я на нее, но она продолжала:

"О, и пока ты находился там, я зачала и родила ребенка".

"Что же с ним стало?"

"О, я оставила его на опушке леса. У меня там были кое-какие дела".

Поодаль стоял джинн, который медведям казался медведем, а людям -

человеком.

"Давно не виделись. Надеюсь, ты не был настолько безрассуден, чтобы

пренебречь моими предупреждениями?"

1| 2| 3| 4| 5| 6| 7| 8| 9| 10| 11| 12| 13| 14| 15| 16| 17| 18| 19| 20| 21| 22| 23| 24| 25| 26| 27| 28| 29| 30| 31| 32| 33| 34| 35| 36| 37| 38| 39| 40| 41| 42| 43| 44| 45| 46| 47| 48| 49| 50| 51| 52| 53| 54| 55| 56| 57| 58| 59| 60| 61| 62| 63| 64| 65| 66| 67| 68| 69| 70| 71| 72| 73| 74| 75| 76| 77| 78| 79| 80| 81| 82| 83| 84| 85| 86| 87| 88| 89| 90| 91| 92| 93| 94| 95| 96| 97| 98| 99| 100| 101| 102| 103| 104| 105| 106| 107| 108| 109| 110| 111| 112| 113| 114| 115| 116| 117| 118| 119| 120| 121| 122| 123| 124| 125| 126| 127| 128| 129| 130| 131| 132| 133| 134| 135| 136| 137| 138| 139| 140| 141| 142| 143| 144| 145| 146| 147| 148| 149| 150| 151| 152| 153| 154| 155| 156| 157| 158| 159| 160| 161| 162| 163| 164| 165| 166| 167| 168|