Реклама:

ЗАКРЫТЬ

 

На главную

 

Роберт Ирвин. Арабский кошмар

го метался во рту, как у ящерицы. Потом он начал подкреплять свои

слова жестами. Широко развел руки (ну конечно, будьте моим гостем) - знак

селяма Бэльяну, рукой поманил их в дом, вскинул брови, как бы осуждая

убогость своей ужасной лачуги, и наконец уставился в глаза Бэльяну долгим

взглядом, который говорил больше, чем можно было перевести. Они вошли в дом.

Бульбуль принялся едва ли не вприпрыжку носиться по комнате, мимически

изображая свое ремесло и демонстрируя гостям плоды своей искусной работы. Он

был письмописцем и, более того, каллиграфом. Лучшим в Каире, - бил он себя

кулаками в грудь.

Когда эта шарада закончилась, он уселся на корточки в углу готовить чай

- еще одна небольшая шарада. Пока он этим занимался, Мария подавала руками

знаки, означавшие, что ночевать им предстоит в этом доме. Бульбуль вернулся

к ним с чаем и коническим куском сахара, который он принялся колоть

маленьким молоточком. Были церемонно выпиты три чашки чая. Бульбуль

непрестанно говорил с Марией, отвлекаясь на Бэльяна лишь для того, чтобы

подлить ему чаю или предложить кусок пирога. Мария почти все время молчала.

Наконец были принесены ковры, и они улеглись спать. По крайней мере так

поступили Мария с хозяином, но Бэльян лежал настороже, глядя в потолок и

погрузившись в раздумья. Он уже дважды видел сны после приезда в Каир и

боялся увидеть вновь. Поэтому он непрестанно менял позы и лениво размышлял

об искаженной симметрии своих приключений, снов и всех взаимосвязанных

событий: два султана, две красивые женщины, два состояния сознания и так

далее. Неужели каждая вещь на свете составляет пару с вещью себе подобной,

как правая рука и левая рука? Может, и у него есть некий ущербный двойник?

Ему становилось все труднее сосредоточиться; мысли медленно вращались вокруг

одного и того же, словно на вертеле в жарком ночном воздухе.

Потом в лачуге послышалось шарканье ног, и, слегка изменив позу, Бэльян

осознал, что над ним, Бульбулем и Марией стоят две фигуры. Его замутило от

панического страха, когда в этих двух силуэтах он узнал Кошачьего Отца и

Майкла Вейна. Вейн заслонил ладонью пламя свечи.

Отец повернулся к Вейну и как бы вскользь заметил:

- Люди, страдающие бессонницей, смертельно боятся уснуть. Они

опасаются, как бы неприятности, которые грозят им в период бодрствования, не

навалились на них, когда они будут лежать без сознания.- Потом, опустившись

на колени и приблизив лицо, отвратное из-за дурного стариковского запаха изо

рта, вплотную к лицу Бэльяна: - Но вы же не знаете, спите вы или нет, верно?

Ну, здравствуйте, неужели вы думали, что мы не сумеем вас найти? Неужели вы

думали, что я учительствую только в Доме Сна? Неужели вы думаете, что на

ваших новых друзей можно положиться? Полагаю, это возможно, но скорее всего

вы заблуждаетесь. Если вас могут посещать во сне святая Катарина и красотка

Зулейка, то, несомненно, можем и мы. Вейн!

Он нетерпеливо щелкнул пальцами. Вейн взял стеклянный стакан и

молоточек, которым ранее кололи сахар. Он постави

1| 2| 3| 4| 5| 6| 7| 8| 9| 10| 11| 12| 13| 14| 15| 16| 17| 18| 19| 20| 21| 22| 23| 24| 25| 26| 27| 28| 29| 30| 31| 32| 33| 34| 35| 36| 37| 38| 39| 40| 41| 42| 43| 44| 45| 46| 47| 48| 49| 50| 51| 52| 53| 54| 55| 56| 57| 58| 59| 60| 61| 62| 63| 64| 65| 66| 67| 68| 69| 70| 71| 72| 73| 74| 75| 76| 77| 78| 79| 80| 81| 82| 83| 84| 85| 86| 87| 88| 89| 90| 91| 92| 93| 94| 95| 96| 97| 98| 99| 100| 101| 102| 103| 104| 105| 106| 107| 108| 109| 110| 111| 112| 113| 114| 115| 116| 117| 118| 119| 120| 121| 122| 123| 124| 125| 126| 127| 128| 129| 130| 131| 132| 133| 134| 135| 136| 137| 138| 139| 140| 141| 142| 143| 144| 145| 146| 147| 148| 149| 150| 151| 152| 153| 154| 155| 156| 157| 158| 159| 160| 161| 162| 163| 164| 165| 166| 167| 168|