Реклама:

ЗАКРЫТЬ

 

На главную

 

Роберт Ирвин. Арабский кошмар

одилось слышать о недостойных мужчины

слабостях турецко-мамлюкского двора и о сплетнях, которые распространялись

по этому поводу в больших городах, среди наиболее консервативной части

арабского общества. Слева от Кайтбея была установлена громадная плетеная

ширма, и оттуда царский гарем, вдвойне защищенный ширмой и чадрами, мог

наблюдать за играми. За оцеплением из хазакиев бушевало разноцветное море

тюрбанов и колпаков, каждый из которых указывал на определенный царский пост

или чин. Вейн напряг память и попытался установить, кто они такие: давадар,

или носильщик царской чернильницы, царский оружейник, визирь, великий

муфтий, носильщик клюшки для поло, носильщик комнатных туфель, царский

сокольничий, шейх шейхов, главный евнух и так далее и тому подобное. Среди

придворных порхали стройные пажи.

На ипподроме всадники метали копья в столб и пускали стрелы в

движущиеся мишени. Потом появились дервиши, которые принялись наносить себе

раны мечами и прокалывать щеки горящими иглами, непрерывно произнося

нараспев имена Всевышнего, а за ними, в свою очередь, появилась команда

игроков в поло. Лишь в конце дня, когда уже близился закат, началась

собственно церемония обрезания. Принцу Бахадуру, одному из внуков Кайтбея,

должны были сделать обрезание в компании не менее семидесяти сыновей

верховных мамлюкских эмиров.

Возглавляемые церемониймейстером, эти семьдесят юношей, увешанные

золотыми и серебряными украшениями и одетые как маленькие девочки, медленно

проехали верхом через весь ипподром. Вейн объяснил:

- Пока не сделана операция, этот наряд защищает их от Дурного Глаза.

За ними шествовали семьдесят цирюльников и семьдесят помощников

цирюльников, хором воздававшие хвалу единому Богу. Из конца в конец

процессии носились пажи со странными, ни на что не похожими предметами на

длинных шестах. На дальнем краю ипподрома были сооружены шатры, куда и вели

детей. Расположившийся за шатрами военный оркестр заиграл ритмичную, но то и

дело спотыкавшуюся мелодию. Из толпы раздались пронзительные женские

завывания, которые смешались с громкими напевами дервишей. Если этим шумом

предполагалось заглушить крики детей, то все старания были напрасны. Каждый

представлял себе семьдесят поднимающихся и опускающихся ножей, семьдесят

окровавленных кусочков крайней плоти. Весь ипподром трепетал, визжал и ходил

ходуном. Дети из шатров так и не вышли. Из стен Цитадели прогремел орудийный

выстрел - знак окончания церемонии. Народ начал расходиться.

- Завтра пойдем к Кошачьему Отцу. Во время полуденной молитвы

обязательно будьте в караван-сарае.

Вейн взмахнул на прощанье рукой и исчез.

У ворот произошла заминка.

- Стража всех проверяет. Ищут Мессию, - объяснили ему.

- Но как они его узнают?

- Об этом сказано в книге.

Костлявый палец указал, и Бэльян прочел:

Он сказал: "Мессией будет тот, кто очистился страданием. Однако им

также будет тот,

1| 2| 3| 4| 5| 6| 7| 8| 9| 10| 11| 12| 13| 14| 15| 16| 17| 18| 19| 20| 21| 22| 23| 24| 25| 26| 27| 28| 29| 30| 31| 32| 33| 34| 35| 36| 37| 38| 39| 40| 41| 42| 43| 44| 45| 46| 47| 48| 49| 50| 51| 52| 53| 54| 55| 56| 57| 58| 59| 60| 61| 62| 63| 64| 65| 66| 67| 68| 69| 70| 71| 72| 73| 74| 75| 76| 77| 78| 79| 80| 81| 82| 83| 84| 85| 86| 87| 88| 89| 90| 91| 92| 93| 94| 95| 96| 97| 98| 99| 100| 101| 102| 103| 104| 105| 106| 107| 108| 109| 110| 111| 112| 113| 114| 115| 116| 117| 118| 119| 120| 121| 122| 123| 124| 125| 126| 127| 128| 129| 130| 131| 132| 133| 134| 135| 136| 137| 138| 139| 140| 141| 142| 143| 144| 145| 146| 147| 148| 149| 150| 151| 152| 153| 154| 155| 156| 157| 158| 159| 160| 161| 162| 163| 164| 165| 166| 167| 168|